– Ты еще молода, вот станешь дремучей старухой, тогда и будешь гордиться знаниями, а сейчас у тебя есть кое что получше, чем умение настаивать отвары, - Арн подмигнул хозяйке дома.

– А ты умеешь подбирать слова, когда общаешься с женщинами, - Алика вернула мужчине улыбку.
– Проходите внутрь, на столе пироги, утром пекла, а я пока схожу к соседке, принесу свежего молока.

– Не стоит...

– У нас редко бывают гости, - перебила Арна женщина и поспешно вышла за дверь.

– Какая заботливая, - расплывшись в глупой улыбке, протянул Арн.
– Ладно, Амелия, пойдем... Амелия?
– мужчина огляделся, но его маленькой спутницы рядом не оказалось.
– Амелия?!
– Громче позвал Арн.

– Фто?
– приглушенно донеслось откуда-то из глубины дома.

 Покачав головой, Змееглазый миновал узкие сени, слегка пригнувшись, чтобы не задеть головой дверной косяк, за которым располагалось само жилище Алики. Первым, а точнее первой, кого увидел охотник, оказалась Амелия, что было не так уж и удивительно. Девочка уже сидела за округлым столом и, свесив со стула ножки, поедала пирог.

– Фкусненько, - поведала Амелия с набитым ртом и откусила кусок такого размера, что Арн засомневался, сможет ли девочка его прожевать.

– У тебя в глотке, не бездна ли случаем?
– поинтересовался охотник, когда его спутница проглотила огромный кусок, практически не разжевывая.

 Девочка не ответила. Вместо этого она, еще не доев один пирог, схватила со стола другой и начала откусывать по очереди от двух сразу, при этом жмурясь от удовольствия и болтая ножками.

 Опустившись на соседний стул, Арн тоже потянулся за угощением. Амелия чавкала так аппетитно, что охотник не смог сдержаться. Едва откусив мягкого теста, мужчина удивленно вскинул брови - хозяйка этого дома была не только хороша собой, но и умела печь отменные пироги.

– С чем это они?
– пытаясь разобрать вкус начинки, Арн осмотрелся.
– Ягоды, что ли какие...

 Все в доме находилось в идеальном порядке - чистая скатерть, кухонная утварь, стоявшая на ровных полочках, выметенный пол, на котором не было ни единой пылинки, даже под лавкой вдоль бревенчатой стены, ухоженные цветы в одинаковых горшочках на широких подоконниках, даже возле печи не обнаружилось ни одно следа от сажи.

 Чуть подавшись вперед, на скрипнувшем под ним стуле, охотник заглянул в соседнюю комнату, дверь в которую оказалась приоткрытой. Просторная, опять же заправленная без единой складочки кровать, вызвала у Арна мечтательную улыбку.

 Но что-то во всей этой идиллии все же смущало охотника. Продолжая жевать сладковатый пирог, мужчина задумался, пытаясь выявить причину своего растущего беспокойства. Сам Арн вырос в деревне и успел побывать во многих подобных домах, однако такой порядок встречал впервые. Казалось, что тут и не жил никто вовсе - не может живущий в глухой деревеньке человек, содержать все вокруг в безупречной чистоте. К тому же, нигде в доме не было символа Создателя Азариила, а ведь в деревнях, как правило, живут весьма набожные и богобоязненные люди. Да и Алика упоминала бога в своей речи...

– “Да что за начинка-то?” - вновь отвлекся от своих мыслей Арн.

 Взяв из накрытой белым полотенцем глиняной чашки новый пирожок, охотник вздрогнул - тот был еще горячим, а ведь Алика сказала, что пекла их утром.

 Задумчиво надломив мягкое тесто, охотник опешил, когда красноватая начинка явственно зашевелилась.

– Какого?!
– Вскочив и опрокинув стол, Арн швырнул пирог в сторону и сразу же согнулся пополам - его стошнило.
– Не ешь... Брось!..
– пытаясь подавить рвоту, прохрипел охотник удивленно глазеющей на него Амелии.

 Сделав неуверенный шаг вперед, Арн споткнулся и растянулся на полу, ударившись головой. Пусть и болезненный, но удар вышел не сильным, однако мужчина почувствовал, что сознание вот-вот покинет его.

 Последним, что увидел Арн, была черная кошка, внимательно смотревшая на него с подоконника.

 Сознание приходило какими-то неровными обрывками, то возвращаясь к Арну из серого забытья, то покидая его столь стремительно, что вести счет времени было абсолютно невозможно. Всем своим телом мужчина ощущал жар, обволакивающую его мягкость и тепло и, кажется, чей-то тихий шепот. Это было и приятно и пугающе одновременно и никак не желало прекращаться.

 Когда же Арн наконец-то смог разлепить веки, то обнаружил, что вся комната погружена в какое-то голубоватое сияние, а сам он лежит на кровати, связанный по рукам и ногам.

– Неприятненько вышло, - слова обожгли пересохшее горло и Арн судорожно попытался сглотнуть.

– Не время жаловаться, - прозвучал томный голос прямо над ухом.

 Дернувшись и задрав голову, Арн увидел Алику. Женщина стояла у изголовья кровати и смотрела на него с превосходством и едва ли не презрением. Крестьянскую одежду она сменила на серый плащ, спрятав волосы под капюшон.