На этот раз энтузиазма это предложение ни у кого не вызвало. Видимо, внешний вид бесноватой волчицы не сочетался с эпитетом «покорная», которым ее наградил работорговец. Восклицания Вейлин стали громче. Она говорила на смеси энглиша и священного языка. Я начал переводить про себя ее фразы. В них в основном речь шла о том, что она здесь по ошибке, что ей нужно попасть к иерархам Ордена. Все остальное занимала площадная ругань в отношении торговца и всех зевак вокруг.

Признаться, Вейлин начинала мне нравиться все больше и больше. Что-то в ней так и манило. Мои размышления прервал вопрос Лассы:

– На каком языке она говорит?

– Смесь энглиша и священного языка.

– Она знает оба? Да Орден сказал бы, что цены ей нет! Почти никто не владеет обоими языками.

Я огляделся:

– Мы можем ей как-то помочь?

Ласса закатила глаза:

– Найдешь десять тысяч барра – прошу. Иначе выхода нет. Не красть же ты ее собрался, в конце концов?

В итоге Вейлин никто не купил, и она так и осталась на помосте, продолжая говорить на помеси энглиша и священного языка, хотя в ее речи проскакивал и белибердонский язык, которым владели все вокруг. Гиена потянула меня за лапу:

– Пойдем в казармы.

Неожиданно я совершил глупость, как я посчитал впоследствии. Я крикнул Вейлин на энглише:

– Я помогу тебе!

Волчица подняла взгляд, полный надежды и сфокусировалась на мне. Тарим Ассо поначалу изучал меня взглядом, но потом вернулся к продаже другого раба. Гиена практически силой вывела меня из толпы, однако волчица продолжала смотреть на меня, пока я не исчез из виду.

Ласса прижала меня к стене дома:

– Что ты ей сказал, Мирпуд?

– Это имеет значение?

Во взгляде гиены сквозила злоба пополам с озабоченностью:

– Я слышала, что ты говорил не на зверином. Следовательно, это либо энглиш, либо священный язык. Ты не понимаешь, что ты подставляешься таким образом? Ведь никто, кроме меня и мастера Гимеона не знает, что ты владеешь священным языком! И никто кроме меня не знает, что ты еще и на энглише говоришь. А вдруг в толпе оказался кто-нибудь из тех, кто прекрасно их знает? Тогда хлопот не оберешься! Ты и так сейчас на мягких правах , по большому счету.

Я понурил голову:

– Прости, не подумал.

Ласса потянула меня за лапу:

– В казармы, к Пульсе. Там он решит, что с тобой делать этой ночью.

Я сдавленно произнес:

– Ты меня сдашь?

Ласса холодно ответила:

– Нет.

Она пошла вперед, держа меня за лапу как маленького. По ее морде я видел, что сейчас она не в настроении о чем-либо говорить. Все что мне оставалось в такой ситуации – молча идти за ней и думать, как извиниться за свое сумбурное поведение. Пару раз я хотел начать разговор, но постоянно наталкивался на ее суровый профиль и в итоге отказался от этой затеи, боясь прогневить ее еще больше.

Вот и показались ворота, через которые мы попали в Ландар. Все так же в город стремились попасть новые и новые торговцы и путешественники, правда, в меньшем количестве, чем это было днем. Ласса остановилась возле ворот и посмотрела в сторону, которая была противоположна той, откуда мы пришли:

– Масалис говорил, что нас ждут казармы тринадцать? Что же, нам недалеко идти.

Гиена повела меня по еще одной широкой улице, которая вела от въездных ворот. Судя по всему, здесь жили ремесленники, ибо на глаза попадалось очень много вывесок сапожников, кузнецов, плотников и прочего рабочего зверья. Иногда попадались надписи. Только теперь я мог увидеть, как выглядит письмо белибердонского языка. К моему удивлению, моим глазам предстала обычная кириллица, слегка видоизмененная и написанная какой-то вязью. Как я говорил ранее, мне было понятно то, что было написано на вывесках, но при этом я понимал, что с точки зрения моего сознания там был написан полный бред.

Зверей вокруг было более чем достаточно для такого времени и порой нам приходилось просто продираться сквозь толпу. Только сейчас я заметил, что Ласса внешне ничем не отличалась от обычных жителей города (я имею в виду, ничего в ней не выдавало зверя из королевского патруля).

Вскоре Ласса свернула с улицы и повела меня в сторону. Я увидел, что мы приближаемся к какому-то невысокому частоколу, который имел больше декоративный вид, чем преграждал что-либо. Возле входа в этот «забор» стоял зверь в кожаных доспехах, который осматривал всех, кто проходил мимо. Взгляд его сфокусировался на гиене:

– Стоять!

Магесса остановилась.

– Имя?

– Ласса Синистрис, четвертый патрульный отряд, магическая поддержка.

Часовой, молодой кролик, оглядел меня:

– Это кто?

– Мирпуд В’арф, ученик мастера Гимеона, по приказу гарнизонного мага пробудет здесь до утра.

Кролик достал какую-то бумагу и внимательно ее просмотрел, поглядывая на меня. Наконец он отложил ее:

– Проходите.

– А где сейчас находится лар Пульса?

– В каптерке казарм тринадцать.