– Что, гоняем больного по комнате?

Волчица состроила самую невинную мордочку и захлопала глазками с длинными ресницами:

– Как вы так могли подумать, мастер Авдий?

Постояв еще несколько секунд, барсук подошел к моему ложу и начал снимать бинты. После этого он притащил из другой комнаты таз, который нес с собой уже знакомый травяной запах. Смочив в них ткань, целитель обернул меня обратно. До моего носа начал доноситься запах бульона, похоже, того самого, которым меня кормили днем. Терпя прикосновение холодной ткани, я спросил:

– А как там Эйнар?

– Кто?

– Котенок мой.

– А, он у меня в комнате спит. Уже накормил его.

– Спасибо за заботу.

Закончив процедуру, Авдий притащил бульон, однако волчица мило улыбнулась:

– А можно мне его накормить?

Барсук задумался, молча оставил тарелку на столе и вышел из комнаты. Вейлин взяла бульон со стола, зачерпнула его ложкой и поднесла к моей пасти. Я проглотил предложенное:

– Зачем ты это делаешь?

– А больше некому. Рамзи почти не видно, у Бирна и так дел полно, а Ласса в силу известных тебе причин не может прийти. Остаемся только мы с Авдием.

– А моя гитара так и осталась у Бирна?

Вейлин хихикнула:

– Да вот же она у твоей кровати!

Скосив взгляд, я убедился в правоте ее слов. Накормив меня, магесса унесла тарелку и более не возвращалась. Впрочем, никто больше в этот день меня так и не посетил.

Потянулись бесконечные дни. Я не мог покинуть пределы комнаты, потому что каждый раз, как я пытался выйти в дверь, превозмогая боль, на пути появлялся Авдий и мягко, но настойчиво возвращал меня обратно. Еда теперь состояла из одного только бульона с хрящами. Дошло до того, что бульон полностью потерял для меня свой вкус, превратившись по ощущениям в жирную воду.

Ко мне каждый день приходила Вейлин, которую иногда сопровождал Бирн. Однажды он остался со мной наедине, и я высказал ему все опасения по поводу преследования нас со стороны Ордена. Старейшина успокоил меня, сказав, что пока никто не приходил в деревню в поисках сбежавших зверей.

Иногда ко мне приходил Эйнар, но по большей части котенок убегал из дома и резвился в деревне, ловя птиц и мышей (по крайней мере, так мне рассказывала Вейлин).

Единственным моим развлечением оставалась игра на гитаре. Чтобы не привлекать излишнего внимания Авдия, я играл тихие баллады, которые не производили много шума.

Становилось все скучнее, и каждый день тянулся как целая неделя. Не вытерпев, я залез в чехол и достал плеер с наушниками. К сожалению, без них он не работал, поэтому мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы вставить наушники в свои волчьи уши, потому что они постоянно норовили оттуда выпасть. К моему огромному удивлению, за прошедший месяц плеер абсолютно не разрядился, как я предполагал, а остался с прежним уровнем заряда. Все треки остались на месте, музыка звучала как прежде – а более мне не надо было ничего. Теперь у меня появилось развлечение, которое помогало скрашивать скучные дни. Я слушал свою любимую музыку, от которой успел отвыкнуть за время пребывания в этом мире. К счастью, в плеере было под тысячу треков, поэтому мне хватило бы их надолго. Приходившему Авдию я пытался объяснить свой плеер как магический артефакт менестреля. Похоже, барсук поверил в такое объяснение, потому что расспрашивать подробнее целитель не решился.

В один из дней даже зашел Рамзи. Его затурканность, которая была его отличительной чертой последнее время, если не пропала, то стала не такой заметной. Выглядел стрелок вполне себе цветуще. Разговор, правда, у нас не заладился, но это было уже не главным.

Прошли полторы или две недели (точнее сказать не могу) в томительном ожидании. Наконец, в один из дней, в мою комнату в очередной раз зашел Авдий:

– Я знаю, что, когда меня нет дома, ты ходишь по комнате. Что же, теперь я разрешу тебе это сделать. Если не будешь мучиться от боли – ты свободен.

Как и в предыдущие дни, целитель снял с моей груди повязки, но на этот раз, понятное дело, не стал мочить их в травяном настое. Бросив их на стол, барсук скрестил лапы на груди:

– Вставай.

Я неуверенно поднялся с кровати. Боль была, но настолько слабая, что я ее особо не чувствовал. Первые шаги дались без труда. Стараясь скрыть от целителя тот факт, что боль еще не исчезла, я ходил нарочито активно, как будто все прошло полностью. Видимо, это сработало, потому что Авдий произнес:

– Да, ты здоров, можешь уходить отсюда.

Я, конечно же, воспользовался этим: оделся, забрал чехол с гитарой (предварительно запихав плеер обратно в компанию к смартфону), позвал Эйнара и ушел из дома. Я прошел к домику Бирна, которого, к моему удивлению, там не оказалось. Посмотрев наверх, я убедился, что на дереве его тоже нет. Удивленным этим, я начал оглядываться вокруг себя. Мимо проходила лисичка Аскольдина, которую я видел еще в самый первый день возле реки вместе с рысью Растой. Я позвал: