При этих словах палец гиены показал на сжавшего Рамзи. И снова волчица промолчала, хотя ее морда была очень похожа на лицо Роберта Дауни-младшего из знаменитого мема «Как меня все достало». Я неопределенно пожал плечами:

– Ну не уверен я, что вы будете относиться ко мне так же, как раньше, если узнаете всю правду.

Во взгляде Лассы плескался страшный гнев:

– Мы и так к тебе относимся не так, как раньше! Тебе уже нечего терять, менестрель!

Такое обращение, которое я не слышал от нее ни разу до сегодняшнего дня, очень сильно резануло слух своей грубостью и презрением.

Тут же я заметил, как блеск в глазах Лассы становится каким-то дьявольским, после чего она с мерзкой и очень гадкой улыбкой махнула лапой… и меня буквально впечатало в закрытую дверь, едва не сорвав ее с петель. Хорошо, что чехла за моей спиной не было – я заблаговременно успел снять его и поставить возле письменного стола Бирна.

Не успел я очнуться от сильнейшего удара, как Бирн одним профессиональным движением скрутил огневицу, которая продолжала смотреть на меня все с той же мерзкой ухмылкой, не сопротивляясь. Я попробовал двинуться, но вся спина страшно болела, и я не чувствовал задних лап. С трудом подняв голову, я произнес:

– За… что?

Но, к моему удивлению, ухмылка куда-то пропала с губ гиены. Она с ужасом озиралась по сторонам:

– Где я?

Вейлин с усмешкой произнесла:

– Очнулась, голубушка.

Ласса отшатнулась от волчицы, едва не вырвавшись из лап старейшины:

– Кто ты?

Из глаз Вейлин исчезла ухмылка:

– Лар Бирн, у вас в деревне есть целитель?

– Да, есть.

– Пусть он пока позаботится о Мирпуде, а я займусь Лассой. Уложите ее на кровать.

С помощью Рамзи старейшина уложил меня на ровную доску, которая стояла у него за кроватью, положил огневицу на свое ложе и вышел из дома. Не обращая внимания на ополоумевшую гиену, Вейлин села рядом со мной:

– Ты как?

Я поморщился:

– Не чувствую лап.

– Каких?

– Задних.

Магесса покачала головой:

– Молись, чтобы она тебе позвоночник не сломала, иначе тебе вряд ли кто-то поможет. Боюсь, что так оно и есть. Я пока займусь твоей подругой.

Я не стал поправлять ее:

– Что с ней?

– Боюсь, духа подхватила. Придется выгонять.

– А ты умеешь?

– Я магесса, и это моя специализация.

Поднявшись, она вытолкала в дверь Рамзи:

– Тебе нечего здесь делать, подожди снаружи.

Хорек как будто был рад этому и без вопросов покинул домик. Вейлин сняла со своей спины мешок и достала оттуда какой-то пузырек с прозрачной жидкостью, похожей на воду. Увидев пузырек, Ласса завизжала, корчась на кровати. Как раз в этот момент в дверь вошел Бирн вместе с пожилым барсуком в белом потертом плаще. Услышав шаги за спиной, Вейлин коротко бросила:

– Лар Бирн, придется привязать ее к кровати, потому что иного выхода нет.

Поняв все с полуслова, старейшина одним движением открыл свой сундук и достал оттуда моток прочных пеньковых веревок. Вместе с волчицей они окрутили кровать так, чтобы Ласса никуда не могла убежать. Вейлин повернулась к моим носилкам:

– Теперь с ним. У него болит спина, и не двигаются задние лапы.

Барсук присел передо мной и начал ощупывать мою грудь. Покачав головой, он осторожно просунул лапы мне под спину и продолжил осмотр, ведя пальцами по моей шерсти. На одном из мест я вскрикнул от боли, и целитель удовлетворенно кивнул:

– Похоже, сломано пару ребер, а лапы отнялись от шока. Пусть пока полежит здесь, чтобы переноска его не травмировала. Позже я смогу дать более точный диагноз, а пока я подожду снаружи.

Мы остались один с Вейлин. Я мог только наблюдать, как магесса откупоривает пузырек и выливает на Лассу несколько капель. Гиена забилась в судорогах и натянула связывающие ее веревки, пытаясь вырваться, страшно крича. Вейлин покачала головой:

– Да, она одержима. Теперь я могу сказать точно.

– А что в твоем пузырьке.

– Ты будешь очень сильно смеяться, но это святая вода.

Я вытаращил глаза:

– Откуда?

– Послушникам дают на всякий случай.

Сомкнув два пальца на манер импровизированного креста (или какой-то непонятной фигуры), магесса начала что-то шептать, закрыв глаза. Напрягши слух, я услышал что-то наподобие латыни, в которой постоянно упоминался какой-то Бог и что-то святое. Несмотря на то, что шепот волчицы был очень тихим, Ласса с видимым ужасом на мордочке слушала его, и гримаса боли искажала ее образ.

Я наблюдал за работой Вейлин со смешанными чувствами. Конечно, наблюдать за работой волчицы, как экзорциста, было интересно, но я пытался ответить на вопрос: откуда у нее такие знания? Все-таки, как бы то ни было, она родилась в технократическом государстве.

Только сейчас я заметил, что Эйнар остался в домике и наблюдал за происходящим, запрыгнув на письменный стол Бирна. И что-то мне подсказывало, что он понимает нечто в происходящем больше, чем доступно нашему пониманию.

После долгих бормотаний Вейлин обреченно опустила лапы: