Я нервно кусала губы. Что делать? Что делать? Надо как-то попытаться сбежать от него. В дверь вдруг снова забарабанили, да так сильно, что я подскочила.

– Мария, - уже громче прикрикнул Антон.
– Сию минуту открой мне дверь! Мне нужно поговорить с тобой!

Внутри меня что-то с надрывом заныло, а потом словно бы разломилось на части, взрываясь от гнева.

– Убирайтесь!
– не сдержавшись, выкрикнула я.
– Оставьте меня в покое!

Стук прекратился. Через несколько секунд я снова услышала голос Спольникова.

– Маша.
– Голос Антона изменился, стал совсем другим – тихим и ровным. Хуже просто не придумаешь.
– Я в последний раз по-хорошему прошу тебя: открой мне дверь.

Сволочь! От гнева я стиснула зубы с такой силой, что они едва не заскрипели.

– Я повторяю, убирайтесь, пока я не позвала на помощь!
– снова крикнула я в отчаянии.

В приступе ярости я схватила с тумбы мою кружку и с размаху кинула её в дверь. Пролетев через комнату, кружка вдребезги разбилась, ударившись о дверной косяк. Осколки дождём посыпались на пол.

– Ну, всё, с меня хватит, - произнёс Антон.
– Я иду за охраной.

Я услышала какой-то шум, шаги, потом всё затихло. Я исступлённо замерла. Он ушёл? Я моргнула. И что теперь? Ушёл или караулит меня под дверью? Тьфу ты, делать-то что?! Кусая губы, я нервно бегала глазами по темной гостиной. Да нет, вряд ли караулит, он же не знает, что я собираюсь бежать… А вот если он сюда с охраной придет, то мне точно не выкрутиться…

К тому же, время! Время! Если сюда явится Рожков, случится страшное! Придется мне на свой страх и риск попробовать выскользнуть из дома. Поднявшись с пола, я взяла рюкзак за верхнюю ручку и поплелась к окну. Колени подгибались, вот-вот рухну. За окном никого видно не было – тишина да гладь. Улица пустовала.

К лучшему. Надо бежать.

Недолго думая, я подошла к двери, тихонько повернула замок, нажала ручку и вскрикнула, когда Спольников, появившись словно бы из ниоткуда, резким движением поставил ладонь на дверное полотно. Удерживая дверь от того, чтобы я её не закрыла, он одновременно с этим не давал мне выйти из дома.

Я отпрыгнула назад, выпуская рюкзак из руки. Снова отлетев к дивану, я в ужасе воззрилась на Спольникова. Дверь пока ещё была открыта, и это был мой шанс. Надо попытаться пробежать мимо Антона и выскочить.

План был заведомо дурацким и сразу дал крах. В результате моей попытки пробежать к двери, я только быстрее угодила к Спольникову в руки. Антон схватил меня, заломив мне руки за спину, и ногой захлопнул дверь, чтобы я не убежала.

– Отпустите меня!
– истерично закричала я.

Всеми силами я пыталась вырваться, но естественно у меня ничего не получилось, так как Спольников, что и ежу понятно, был куда сильнее меня. Я вертелась как уж на сковородке, пытаясь вывернуться из хватки Антона, но всё было безуспешно. Спольников пытался покрепче прижать меня к себе и хоть как-то обездвижить, но я упорно продолжала сопротивляться. Впрочем, лишь до тех пор, пока не ударилась ногой о стол с такой силой, что у меня чуть искры из глаз не посыпались. Тут же послышался грохот, и звон расколотившейся керамики.

Моя любимая ваза разбилась! От боли в ноге и жгучего разочарования я на мгновение перестала сопротивляться, это и решило исход битвы. Спольников зажал мне рот и крепко прижал к себе.

– Если ты ещё хоть раз попытаешься дёрнуться, я вколю тебе снотворное, - прошептал Антон мне на ухо.

Я мгновенно застыла на месте, с опаской вняв его словам. Только снотворного мне ещё не хватало…

Несколько секунд мы молча стояли в полутьме моей комнаты, которую освещали только мои настенные часы. Стрелка щёлкала, время уходило, и мне казалось, что с каждой уходящей секундой, я становлюсь все слабее, тоньше, прозрачнее. У меня больше не было сил сопротивляться.

Наконец, Спольников ослабил хватку на моем лице и убрал руку, давая возможность мне свободно говорить. К счастью для меня, я все ещё стояла спиной к Антону и не видела его лица. Но он все ещё крепко держал меня, прижимая к своей груди, и я чувствовала, как быстро бьётся его сердце. Слышала, как тяжело он дышит, и ощущала так хорошо знакомый мне запах его одеколона.

Спольников молчал, но я чувствовала, как он был напряжен. Это был ключевой момент. Я ждала слов от Антона, потому что именно они должны были стать окончательной точкой в той правде, которую я узнала.

– А теперь, Маша, скажи мне, - тихо сказал мне Антон.
– Где моё письмо?

Я зажмурилась, и слёзы ручьем потекли по моим щекам. Всё… Всё. Вот оно. Антон – убийца. Как бы я не надеялась, как бы ни пыталась найти лазейку до самого последнего момента, этим вопросом он сейчас окончательно во всём признался.

Я не сразу заговорила. Дала себе отдушину на несколько секунд.

– У меня его нет, Антон, - наконец, ответила я. Тоска рвала меня на части.
– Оно спрятано в надежном месте.