– Ты про какого-то конкретного часового?...
– удивилась я.

Варя перестала жевать конфету и посмотрела на меня с вытянутым от удивления лицом. Через несколько секунд она щелкнула пальцами и улыбнулась, будто бы что-то вспомнила.

– Ааа, ты же новенькая.
– Девочка склонила голову и с интересом посмотрела на татуировку у меня на шее.
– Ты ведь из Адвеги, да? Про тебя тут уже все говорят.

– О, - вскидывая брови, протянула я с досадой.
– Даже так…

Варя отвернулась от меня и, качая ногами, посмотрела куда-то вдаль.

– Часовой вчера ночью у ворот дежурил. Такой высокий, в чёрной косынке, - сказала девочка, чуть погодя. Я кивнула, вспомнив караульного, который меня впустил в город.- Он очень классный. Пусть хоть и суровый дядька, но помогает всем, кто в беду попал. У них тут, знаешь ли, целая война с Майораном. Они же оба из основателей Тверского…

Я посмотрела на девочку с интересом.

– То есть они оба тут главные, да?

– Ага.
– Варя покривила ртом.
– Вот только Часовой добрый, а Майоран злыдня. Он тут какие-то отвратительные дела мутит. Мне брат даже запрещает приближаться к тем местам, где люди Майорана крутятся. А к его клубу вообще строго-настрого наказал не подходить.
– Варя пожала плечами.
– Да мне и не хотелось туда соваться, тут в городе и без того интересные места есть... Кстати, хочешь, пойдем, погуляем? Я тебе покажу здесь всё.

– Было бы здорово.
– Я улыбнулась Варе. Мне нравилась эта девочка, и я была рада, что я познакомилась с ней.
– Я бы прогулялась…

– Тогда идём скорее!

Варя с энтузиазмом вскочила с лавки и схватила меня за руку. Кривясь от боли то в плече, то в коленке, я встала, ощущая себя древней бабкой. Как только мы отправились на прогулку, Варя начала вдруг что-то быстро и увлеченно рассказывать мне, к счастью, не особо активно задавая мне вопросы, на которые отвечать я сейчас, к сожалению, не имела никакой возможности - голова не работала.

Девочка всё быстрее ускользала вперёд, что-то показывала мне, иногда вприпрыжку скакала рядом. Я же с усердием старалась идти хотя бы чуть-чуть быстрее уставшего слона.

«Чувствую, денёк будет длинным….
– подумала я, вслед за девочкой вливаясь в толпу едва-едва проснувшихся горожан, снующих по улочкам Тверского.
– Но ничего, прорвёмся…»

***

– Клык и Тверьев - самые старшие из основателей нашего города. Клык погиб шесть лет назад, а Тверьев тремя годами позже, - сказала Варя.
– Так вот Часовой - младший брат Клыка. Можно сказать, он его преемник. Это Клык его так прозвал, Часовым то есть. Просто Часовой, он мне сам рассказывал, всегда при случае вызывался стоять на ночном карауле. И всегда ночную смену принимал лучше всех.

– А Майоран?
– с любопытством спросила я, протягивая свой последний жетон русоволосой девушке в засаленном фартуке.

Девушка скептически посмотрела на жетон, кинула на стол маленький леденец на палочке и ушла. Леденец я отдала Варе, за что она меня искренне поблагодарила.

– Он был приёмным сыном Дмитрия Тверьева.
– Варя нахмурилась и покрутила конфету в руках.
– Я хорошо знаю историю Майорана. Про него здесь много легенд ходит - то одни повести, то другие… Но Часовой моему брату сам всё рассказал. Всю-всю правду. Тверьев с Клыком нашли Майорана у работорговцев, когда тому было лет десять. Дело было в каком-то диком местечке, где эти работорговцы обитали. Кажется, где-то под Воронежем, что ли… Далеко отсюда, в общем. Часовой сказал, что там бойня была чудовищная, а Майоран вот выжил. Майоран - это, кстати, приправа такая, знаешь?
– Варя почесала макушку и вопросительно на меня посмотрела. Я неопределенно пожала плечами – никогда не слышала, если честно.
– Очень редкая и дорогая. Так вот Майорана, ну в смысле мужика… То есть тогда-то он мальчиком был… Короче, он тогда даже своего имени не знал. Когда Тверьев нашёл его, он стоял где-то там, в уголке с мешком этой приправы. Вот они его и стали так называть – Майоран. И Дима Тверьев всегда любил его, как своего сына.

– Надо же, - протянула я, выслушав Варю. – Как интересно…

Я уставилась в кружку, на дне которой чернел остывший кофе. Некоторое время мы с Варей просто молча сидели, думая о своём.

Сегодня утром, после того, как мы покинули окраину города, где я проспала всю ночь, Варя отвела меня в одно из её самых любимых мест в Тверском, в кофейню с ужасным названием «Флакончик», которая находилась в старой высотке на центральной улице Тверского и занимала почти весь первый этаж здания. И вот теперь мы ёрзали на не слишком-то удобных табуретах, сидя у мраморного стола в помещении, где некогда располагался какой-то парфюмерный магазин. Народа в этой кофейне пока было не так много, а еда была вполне сносной: мне удалось попробовать клейкую рисовую кашу, что варили местные повара, и маленький тост с джемом. У Вари был с собой один жетон, к которому я прибавила те, что подарил мне Гоша. Все эти деньги мы спустили на завтрак.

Я посмотрела на девочку, на чьих тёмно-рыжих волосах переливался свет утреннего солнца, сквозь огромное окно кофейни она следила за едва проснувшимися горожанами, снующими по Центральной улице.

Заметив мой взгляд, девочка улыбнулась.

– Скоро я уже Даньку пойду встречать с работы, - сказала она.
– Тебе куда надо? Могу подсказать дорогу.

Я тяжело вздохнула. Впереди меня ждали самые настоящие приключения, апофеозом из которых был поиск наёмника в городе. Но сначала магазин. Без жетонов я тут никому не нужна. Особенно наёмникам.

– У меня совсем нет денег, - сказала я, подёргав короткую прядку волос у самого уха.
– Я бы хотела продать кое-что. Мне вчера упомянули про девушку, что держит в городе хороший магазин…

– Кошку, наверное, - сразу сказала Варя.

– Точно.

Я вспомнила, что именно про некую Кошку говорил мне вчера Гоша. Варя вылезла из-за стола и указала головой в сторону двери.

– Её магазин совсем недалеко отсюда, - сказала девочка.
– Пойдём, я тебя провожу.

***

Мы вышли из кофейни и неспешно посеменили по грязной городской улице. При свете дня Тверской выглядел совсем не так как под покровом ночи: теперь здесь все выглядело куда более ветхим; дневной свет обнажил хорошо заметные нити трещин на стенах, высветил кривые стеклянные осколки в окнах.