– Хорошо! – пылко пообещал Моллар и отсоединился. Я ещё немного, без особой надежды, подождал ответа на sms, потом расстроенно махнул рукой и пошёл одеваться.

На улице лило, как из ведра; зонтика, разумеется, у меня не было. Буквально через пару шагов я вляпался в какую-то феноменальную грязь, потом меня дополнительно облил пронёсшийся мимо на своём Subaru капо Самедир, и к центральному корпусу я добрался весь мокрый и несчастный. Брюки по колено в грязьке, с волос течёт, глазёнки, как у бездомного цуцика – директор, хуле…

Приведя себя в лифте в относительно приличный вид с помощью носового платка, я подрулил к дверям родного нулевого отдела и обнаружил торчащую в двери записку. Развернул клетчатый листок – и испытал великое искушение начать нервно хихикать, грызть ногти и бегать взглядом по окрестностям. На листке невыносимо знакомым почерком было написано: «Суп можно есть, только посоли его. Но ни в коем случае не ешь сырнички!!! P.S.: код сейфа в спальне – 131168. P.P.S.: ключи на вахту не сдавай, оставляй под ковриком, вдруг мы ещё будем заходить, там ведь остались наши палочки, которые крабовые, и кабачок. N. Ах, да! Холодильник размораживать раз в месяц. Не забудь».

– Как трогательно, – пробормотал я, отпирая дверь, плюхнулся за свой стол, нашёл на нём сухарь с изюмом и с тоски принялся его грызть. На часах было без четверти восемь. Так рано в нулевой меня ещё никогда не приносило (кроме тех случаев, когда я не уходил из него предыдущим днём).

Однако странно получается: Норд явно обретается где-то неподалёку, и отчего он стал писать про себя во множественном числе? Чьи это там «наши» крабовые палочки и кабачок живут у него в холодильнике?.. Сплошные вопросы; а когда же, наконец, начнут появляться ответы…

Телефон на столе – внутренний, Антинельской локалки – тактично брякнул, привлекая моё внимание. Отвлёкшись от Норда и кабачков, я вежливо проинформировал, что шеф нулевого Сао Седар внимательно слушает.

– Ой, Сао, здравствуйте, – заблеяли в трубке. Я по одному этому голосу напуганной овцы понял, что мне звонит Сильвочка Катценкэзе.

– А, Сильва, доброе утро, – тоном доброго врача-психиатра умиротворяюще обратился я к нашему воплощённому несчастью. На месте Катценкэзе я бы давно сменил фамилию на Лаки. Как там – пропал щенок по кличке Счастливчик, одноглазый, безухий, половина хвоста откушена, на боку ожог, задней лапы нет, примета: когда писает, падает…

Едва сдержав неприличный хрюк, я продолжил сеанс утренней психотерапии:

– Как ваши дела? Свет больше не отключали?

– Не-ет, – проныла Сильва безрадостно, – но у меня тут в холле лежит какой-то страшно убитый солдат, и генерал ла Пьерр от него отказывается. А ещё у меня утром вместо аллеи с каштанами был двор с сараями и директором онкологички, а потом я ушла обратно, и он исчез… это вообще нормально? Я тут семь лет, семь лет, господин Седар, как на каторге, и разного навидалась, но вот это вот сейчас! Оно все границы переходит. Вы можете прийти, посмотреть?

– И на что мне смотреть? На уже исчезнувший двор с сараями и директором онко… – начал было я раздражённо, и поперхнулся, поняв, что я собственно произношу. – То есть простите как? В том дворе с сараями была Марио Оркилья?!

– Да-а, – опять завсхлипывала Катценкэзе, – доктор Оркилья в белом свадебном платье… а потом пришла чёрная корова без глаз, ну, нефтяная корова, и я испугалась её и убежала, и двор исчез. Да сделайте же что-нибудь!!!

– Тихо, Сильва, тихо, – попытался я успокоить бедную комендантшу. – Выпейте чая с ромашкой, он успокаивает. Я сейчас немного занят, но скоро приду и во всём разберусь. Вы мне верите?

– Приходите, – обморочно согласилась Сильва и отсоединилась. Я бросил трубку на рычажки, в отчаянии вцепился себе в шевелюру и едва не завыл. Сил моих больше нет! Дети Никеля, загадки Антинеля, какой-то исчезающий двор у Катценкэзе, да ещё вдобавок потеряшка Норд…

Так, секундочку, что-то тут взаимозацепляется! Дети Никеля… двор. Оркилья была сначала в Никеле, потом во дворе, а двор был у Сильвы… а позади всего Никеля как раз есть Задний Двор, мне про него Майло рассказывал, там ещё есть рельсы и нефть, от которой умирают. Нефть… и нефтяные коровы… это тоже связано друг с другом. Чернявки из Никеля в 7/1 корпусе, Задний Двор Никеля перед 7/1 корпусом… такое впечатление, что где-то в пространстве Сильвочкина общага соединилась с общагой на аллее Прогресса, или была соединена насильственно. Но как?! Это что за мощности нужны, чтобы пробить стабильный канал между разными гранями в зоне с отрицательным индексом магнитного и нуль-полей?! Аж волосы дыбом становятся…

Мда уж, комендант-то не в фантики вышел поиграть, а с вполне серьёзными намерениями. Вон как лезет в Антинель, словно бабка, заметившая единственное свободное место, в вагон метро…

– Туки-туки! – в дверь кукушкой просунулся лохматенький Моллар со стаканчиком кофе в руке.

– Ещё раз с добрым утричком! Чего такой кислый?

– Мучаюсь различными вопросами, – я со вздохом сгрёб со стула бумаги, чтобы Шарль сел.

– Вы ищите ответов? Их есть у нас! – обрадовал меня Моллар и одним махом проглотил свой кофе. – Ну, слушай, Сао, мою сказочку…