Здесь даже был свет, в то время как большая часть города утопала в кромешной темноте.

Доктор первым решился постучать в калитку. Собака за ней надрывалась, пока ждали хозяев. Затем послышалось скуление пса, недовольного, что его запирают, однако лаять он не перестал. Раздался щелчок замка, и на улицу вышел старичок.

Алла его сразу узнала — ведь город их был маленьким, и большинство жителей знакомы друг с другом, хотя и не с каждым по именам.

Этого старичка она часто видела в библиотеке, куда ходила дважды в неделю. Они даже иногда кивали друг другу, как старые знакомые, даже с разных мест читального зала (потому что громко разговаривать в библиотеке воспрещалось), и обязательно здоровались, если оказывались рядом.

Старичок тоже узнал Аллу и обратился к ней первой. Это показалось ей добрым знаком.

— Здравствуй, девочка... — он был удивлен. Потом обратил внимание на взрослых. — Чем могу...

Теперь он, казалось, узнал их всех.

— Это вы, ребята? — словно не веря собственным глазам, произнес он. — Вот, не ожидал...

Его голос дрогнул.

— Спасибо, ребята... Спасибо... Вася, Гриша, Верочка, Володя... Правда, совсем не ожидал. И вы все живы, как здорово! А мы ведь тоже чудом спасены... Улицу отстояли. Я уж и сам не чаял живым остаться... Как хорошо, что вы появились именно сегодня, в день, когда Алеша...

Мужчины и тетя Вера переглянулись. Григорий Остапенко хотел что-то сказать, но Василий Иванович вовремя стукнул его локтем в ребро.

— Сегодня ведь ровно сорок лет... Не ожидал, не ожидал. Спасибо... — продолжал бормотать старичок. — Ох, ну проходите же. А там, кто, в машине? Сашка! Ты, что ли? — узнал он толстячка завхоза, — Ну что же ты там сидишь? Заходи, давай. Проходите, проходите, — беспокойно повторял он, отступая во двор. — Подумать только!.. Значит, не проходит, дружба-то. А я вас всегда ждал. Все эти годы. Только напоминать не решался. А нам только что свет дали. Только-только чай пить собрались. Лариса блинков на печке наготовила. А тут свет! И вы...

Алла видела, что взрослые люди смущены, как малые ребята.

— Надо же, а мы ведь даже и не вспомнили, что именно сегодня... — тихонько шепнула тетя Вера, проходя в калитку. — Спасибо девочке. Вот так вот и вообрази, что простая случайность!..

После улицы, в доме казалось очень тепло — было очень уютно и совсем немного пахло гарью от городского пожара, здесь даже этот посторонний запах не мог помешать приветливости самого дома и его хозяев. Гостей встретила Лариса Матвеевна, мама давным-давно пропавшего мальчика Алеши. Алла удивилась, какой красивой может быть старость. Доброе выражение лица старушки и улыбчивость делали ее очень приятной и интересной. Она радостно захлопотала над гостями, особенно над Аллой, приняв, ее, вероятно, за внучку или дочь кого-нибудь из них. Тут же был накрыт стол, на котором появились чай с вареньем и сушками, кисель и еще горячие вкуснейшие блины.

Алла, скоро насытившись, и пока взрослые вели разговоры, решила осмотреть дом. Она незаметно выскользнула из-за стола. Девочка помнила, что в прихожей видела дверной проем, закрытый толстыми шторами и, вероятно, ведущий на второй этаж. Возможно, там осталось что-нибудь, что могло бы напомнить о пропавшем много-много лет назад мальчике Алеше.

Раздвинув шторы, Алла погладила рукой стену, в поисках выключателя, а когда свет зажегся, сначала не поверила своим глазам.

Она стояла в небольшом коридорчике с лестницей. Стены и потолок его, а также стеллаж в углу, сплошь занимала богатейшая коллекция самодельных моделей — аэропланов, самолетов и вертолетов всех видов назначения, военных и пассажирских. Склеенные из готовых наборов, вырезанные из картона, а то и просто нарисованные — все они отражали разные периоды развития авиации, насколько девочка разбиралась в этом, но словно застывшие в прошлом.

В конце лестницы, наверху, она увидела дверь. Сильно забившееся сердце подсказывало, что именно там находится комната Алеши. И, если его родители за эти невероятно долгие годы так и не убрали сделанные сыном модели, это давало надежду на то, что и в комнате все могло оставаться без изменений. Все это время.

Алла поднялась по лестнице. Дверь оказалась не запертой. Она вошла в комнату и снова на ощупь отыскала выключатель, зажгла свет. Здесь тоже были модели, свисавшие с потолка, и нарисованные картинки на стенах с самолетами, воздушными шарами, дирижаблями. Рассматривая комнату, Алла обратила внимание на то, что повсюду нет ни одной пылинки. Подумать только — макеты висят здесь, давно не принадлежа тому мальчику, который их сделал. А ведь прошло лет сорок, не меньше, — это в три раза дольше, чем она живет на свете.

Казалось удивительным и грустным, что кто-то продолжает ухаживать за этой комнатой без всякой надежды увидеть пропавшего сына. Чисто было на письменном столе, хотя он заставлен был разными предметами для рисования — они лежали в «строгом беспорядке», будто мальчик выбежал на минутку и вот-вот вернется. А застеленная кровать была готова вновь принять в себя исчезнувшего хозяина, который не мог не любить свою подушку и одеяло, даже если иногда, ворочаясь ночами, наверняка сбрасывал их на пол.

Алла воображала все это так ясно, потому что сама соскучилась по своей родной комнате, своим вещам и постели, которых уже никогда не вернуть.

На стеллаже вместе с книгами стояли фарфоровые фигурки — красивый пятнистый дог и читающий книжку мальчик. Маленький, круглолицый он заставил Аллу вспомнить гостей, явившихся из Страны ЧБ, человечков-нуликов (ей не хотелось называть их Нулями), смешных и симпатичных, но отказавшихся стать Кругом и Колом и подчинившихся приказу своей жестокой царицы.