Заканчивая осматривать комнату, Алла увидела, наконец, телевизор.

Он стоял в углу — большой, должно быть, невероятно тяжелый ящик на четырех длинных ножках. Алла такие видела только на старых фотографиях. Но именно так выглядели телевизоры в ту пору, когда ее папа с мамой только появились на свет. Экран телевизора закрывала большая вязаная салфетка, сверху она была прижата коробочкой антенны с двумя рожками, похожими на усики муравья. Такие салфетки Алла тоже видела на старых фотографиях. Раньше — когда у ее бабушки был такой же телевизор, — она точно так же прятала под ними его экран. То ли для того, чтобы меньше вытирать пыль, то ли просто из красоты.

Вдруг за спиной раздалось покашливание. Алла обернулась и увидела хозяина дома. Она испугалась, что он сейчас начнет ругать ее, за то, что без спроса вошла сюда, но к ее удивлению, старичок улыбался и вовсе не выглядел сердитым.

— Здесь все точно так же, как в тот день, — сказал он, — когда пропал Алеша.

— Ваш Алеша любил рисовать? — спросила она и показала на стол.

— Очень. Даже больше, чем читать книжки и делать макеты самолетов. Только учиться ему приходилось самому.

— Рисовать я плохо умею, — призналась Алла. — Но тоже хочу научиться, а еще мне очень нравится читать. Особенно я люблю потрепанные книжки. Значит, их много раз перечитывали.

— Я знаю. Ведь мы с тобой регулярно пересекаемся в библиотеке. Прости, я даже случайно подсмотрел, какие ты взяла последние книжки. Одна из них называется «Мешок снов». Чудесный рассказ, по нему назван целый сборник.

— Да, «Мешок снов», — кивнула Алла. — Там много картинок.

— В нем есть повесть «Максим в стране Приключений»9. Отличная сказка, ее Алешка в детстве очень любил. Другая книжка... — старичок хитро подмигнул. — Учебник по рисованию. Верно?

— Да, вы правы. Он очень старый, но я выбрала именно его. А библиотека? — вспомнила Алла. — Вы не знаете, она не сгорела?

— Цела. Она ведь в конце нашей улицы. Я сам помогал ее защитить от огня, — успокоил старичок.

— Это хорошо, — и девочка грустно добавила: — Только вряд ли я теперь смогу вернуть эти книжки. Они сгорели вместе с моим домом.

Она вздохнула.

— Кажется, я могу тебе помочь, — Николай Петрович подошел к книжному шкафу и протянул Алле две книжки.

К ее изумлению, это были в точности те же издания, но гораздо новее, чем книги, которые она взяла в библиотеке. И все же заметно было, что мальчик Алеша их тоже читал не по одному разу.

— Никакого волшебства, — сказал старичок, улыбаясь.

— Но... — Алла смутилась. — Ведь для вас это память о нем. Я не могу их взять.

— Бери-бери. Видишь, как удачно вышло, что они пригодились. Алешка был бы рад, — заверил он.

— Но почему вы здесь все оставили, как было? — не стесняясь своего вопроса, Алла посмотрела в глаза старичку.

— Я бы не стал. Мне кажется это не совсем правильно, жить прошлым. Но других детей у нас не было. А жене очень важно было сохранить память о сыне.

Алла мысленно отругала себя за то, что причиняет старичку боль своими вопросами. Но ведь у нее тоже пропал брат, ей должно быть простительно.

— Можно, я немножко здесь побуду?

Я ничего не трону — хотела добавить она, но это было бы неправдой, поэтому она промолчала.

— Можно, — старичок погладил ее по голове и так же тихо, как появился, покинул комнату и притворил за собой дверь.

Алла подождала немного, как будто решаясь, и подошла к телевизору. Переложила подаренные книги под мышку и осторожно приподняла вязаную салфетку. Экран оказался выпуклым, из очень толстого стекла, и серый — примерно такого же оттенка, как стекло странного маленького окошка, и как внезапно проникший в подвал дым, из которого возникла царица Страны ЧБ и в который снова обратилась, чтобы исчезнуть.

Алла внимательно изучила панель старого телевизора. Правее экрана, который, как она знала, назывался кинескопом10, в верхнем углу была надпись: «Чайка-206». Ниже располагались кнопки и ручки с подписями: «яркость», «громкость», «контраст». Центральная ручка и, наверное, главная, напоминала циферблат, который даже размечен был как у часов: 12 вверху и цифры 3, 6, 9 по часовой стрелке на соответствующих местах, а меж ними — палочки, указывающие промежуточные деления. В самом низу под решеткой, из которой, вероятно, должен выходить звук, были две клавиши: включения и отключения.

Алла заглянула за телевизор. Провод тянулся от его задней стенки к вилке, лежащей на полу под розеткой. Только включай!

Затаив дыхание, девочка прислушалась. Снизу едва слышны были голоса хозяев и гостей. Никто не помешает ей.

Она взялась за вилку и осторожно вставила ее в розетку.

Внезапно раздалось шипение электростатического разряда, пробежавшего по кинескопу. Алла испуганно отпрянула. Она не ожидала, что телевизор уже был включен кнопкой.

Боясь выпустить книжки из рук, девочка потеряла равновесие и плюхнулась на пол. При этом стукнула ногой по ножке телевизора, тяжеленный аппарат зашатался и только чудом не рухнул на нее. Что-то загудело внутри него, он все еще гневно качался, тряслись рожки антенны, но по счастью, ничего страшного не произошло. Только вязаная салфетка сползла обратно на экран, притянутая его намагнитившейся поверхностью.