– Не много ли ты хочешь за василиска, которого и в лесу-то уже нет?
– нахмурилась Фади.

– В самый раз прошу, госпожа волшебница, - ухмыльнулся Гаруш.
– Вижу, что нужен тебе тот змей - вот только зачем, ума не приложу.

– Потому как не твое это дело. И запомни: если твоя дочка будет путаться у меня под ногами, я немедленно отошлю ее обратно.

На том и порешили. Лотар с охранниками поехали дальше на юг, а Фади направилась в лес в сопровождении Толы, старшей Гарушевой дочери, навязанной в ученицы. Девочка выглядела не старше двенадцати лет, была светловолоса и худощава, но уверенно вела лошадь Фади по едва заметным лесным тропам. Через некоторое время конь начал проявлять беспокойство: он шел сначала все медленнее, затем принялся останавливаться через каждые несколько шагов, прядал ушами и всем своим видом показывал, что дальше идти не желает.

Когда конь уперся и встал так, что с места его было уже не сдвинуть, Фади спрыгнула на землю и дальше они с Толой двинулись пешком.

Через несколько сотен шагов им открылась небольшая круглая поляна, которую со всех сторон обступали березы. В середине поляны рос огромный дуб - и какое жалкое зрелище он являл! Почерневший и согнувшийся от тяжести, многие годы гнущей его к земле, со шрамами обугленных колец, опоясавших его некогда сверху донизу, дуб медленно умирал не в силах излечить свои раны.

– Здесь он спал.
– Тола показала на дуб, хотя могла этого и не делать. Трудно было не понять, что за сила искалечила могучего гиганта.

Рядом с дубом лежало копье: острие и часть древка покрыты были засохшей темной кровью. Фади приблизилась и, наклонившись, подняла его с земли. Древко было испещрено тонкой вязью, в которой Фади узнала заклятие живой смерти, погружающее всякого, на кого оно направлено, в глубокий сон.

– А скажи мне, дитя, - спросила она Толу, - верно ли говорят, что неведомый витязь поразил Хаорте прямо в пасть?

– Все так, госпожа, - закивала девочка, не торопясь, однако, приближаться.
– Копье достало его уже на излете и прибило к дереву. Мы с братьями ходили к дубу и видели.

– Тогда ответь мне, дитя, разве мог Хаорте, пребывая в заколдованном сне, сам выдернуть копье у себя из пасти, да так, чтобы не сломать его?

Тола растерянно моргнула.

– Наверное, нет, - неуверенно произнесла она.

– Видимо, это дело чужих рук, - продолжала Фади, вовсе не заботясь о том, слушают ли ее. Сунув ладонь за пазуху, она вынула золотистый клубок, тут же превратившийся в мышь, и велела ей: - Ищи.

Золотой зверек пробежал по расписанному древку, несколько раз лизнул засохшую кровь у наконечника и скользнул в траву. Тола во все глаза смотрела на оживший клубок, словно это нехитрое чудо повергло ее в смятение и трепет.

– Она будет искать василиска?
– спросила, наконец, девочка. Жадное до диковин детское любопытство побеждало страх.

– Она пойдет туда, где почует темные чары, и рано или поздно нагонит Хаорте, а за ней и мы. Идем, не стоит отставать.

Очевидно, Тола думала, что они отправятся в горный дом Фади, а не на поиски сбежавшего чудища - но, как бы то ни было, она не выразила никакого удивления, когда Фади объявила о ближайшей цели их путешествия. Покинув поляну, они вернулись к оставленной лошади, которой общество оголодавших за зиму волков было всяко приятнее проклятой березовой рощи. Оседлав коня, Фади направила его в обход, и до самой темноты их никто не потревожил.

Когда сумерки стали сгущаться, путешественницы остановились на ночлег в сосновом редколесье. Насобирав веток и сухой хвои, Тола развела костер и достала из узелка хлебные лепешки, которые испекла в дорогу. Через некоторое время пламя заплясало в середине костра, а обе путницы устроились у огня.

– Чем отличается ведьма от волшебницы?
– спросила Тола. Как ни оголодала она за день, все же Фади до сих пор занимала ее больше, чем лепешки.
– Старая Воха была ведьма, и все ее боялись. А тебя все любят.

– Ведьмы обладают знаниями, а волшебницы - силой, - мягко улыбнулась Фади.
– Я живу далеко в горах и редко кажусь людям, потому они и любят меня и слагают обо мне легенды. Живи я неподалеку от них, меня тоже боялись бы.

– А скажи, добрая госпожа, у тебя есть дети?
– Задав вопрос, Тола тут же смутилась, будто упомянула о чем не следовало, но Фади только рассмеялась.

– Есть дочь и сын, но оба уже выросли и покинули меня.

– А зачем ты ищешь этого василиска, госпожа? Ты хочешь его убить?

– Я хочу увести его за собой, - расплывчато отозвалась Фади.

– Чтобы он приносил тебе серебро и золото?
– понимающе закивала Тола.
– Старая Воха тоже хотела золота, но погибла. Если бы не тот случай, она, наверное, сказочно бы разбогатела.

– Мне нужно от него нечто ценнее золота. Но об этом тебе знать пока рано. Уже совсем стемнело, дитя, почему бы тебе не лечь спать, а я посторожу костер.