...Его разбудил Агути. Мужчина гремел кухонной посудой под навесом, примостившимся рядом с домом, недалеко от входной двери. Денис умылся в той же бочке, где принял ночной душ, вытерся длинной тряпкой непонятного цвета, после чего прошёл под навес.

Агути готовил нехитрый завтрак. Денис с удивлением смотрел на то, чем мужчина "сервирует" стол. Здесь были преимущественно консервы, но какие!

Денис взял в руки тушёнку, с изумлением прочитав год выпуска - банку изготовили в СССР задолго до его рождения!

Денис сглотнул комок, подступивший к горлу, и поймал ироничный взгляд Агути.

– За своё здоровье можешь не волноваться!
– успокоил он.

Денис продолжал вопросительно смотреть на улыбающегося мужчину.

– Независимо от того, в каком году консервы изготовлены, - принялся объяснять Агути, - здесь они не больше года...

Скоро к ним присоединился Гоблин - худой, высокий парень лет двадцати пяти, "водонос", обладатель смешливой физиономии и большой знаток "нематов". Последним появился хмурый мужчина, имени которого Денис ещё не знал, но не сомневался, что именно он вчера от души "приложил" его камнем из пращи.

Завтракали в полном молчании. Потом также молча разошлись. Денис остался под навесом вместе с Агути, который, согласно графику, вывешенному здесь же на листе голубого пластика, дежурил на кухне. Денис помог убрать немудрёную посуду, по-прежнему ничем не выдавая своего нетерпения подробнее узнать историю каждого обитателя своего нового дома.

Агути не спеша вытер стол огромной тряпкой, которая больше походила на маскировочный халат, чем на полотенце. Потом прошёл к ободранному дивану, помнившему, наверное, ещё барона Врангеля. После чего не торопясь закурил.

– Спрашивай...
– великодушно разрешил он.

Дым струился из его ноздрей, плавно уплывая вверх.

Денис задумался. Вопросов накопилось столько, что было страшно задавать первый. Казалось, стоит его сформулировать, как остальные, не менее важные и злободневные, тут же обрушатся лавиной сведений и навсегда похоронят сознание под многотонной тяжестью новых знаний. Впрочем, страхи были мнимыми, потому что Денису уже неоднократно доводилось работать с пластами информации подобной ёмкости.

– Почему вы так странно называете друг друга: Агути, Гоблин, а третий ваш товарищ так и не представился?
– наконец, заговорил Денис.

– Не обращайте внимания, он... своеобразный человек. Что же касается прозвищ, то...
– Агути ненадолго задумался, продолжая увлечённо пускать струйки дыма.
– Видите ли, каждый из нас пришёл в этот мир, когда здесь уже были свои обитатели. Они задолго до нас создали стереотип поведения, и нам оставалось лишь воспользоваться сложившимися правилами. Запомните: здесь никто и никогда не называет своего настоящего имени! Только прозвище, которое выходец получает, прожив некоторое время на заставе.

– Я считал, что прозвище должно хоть в какой-то мере отражать либо облик, либо поведение человека...
– задумчиво произнёс Денис.

– Так и есть.

– Но почему Агути?

– Видимо, вы малознакомы с биологией?

Денис не согласился:

– Отчего же...

– Агути, - с улыбкой на губах заговорил мужчина, - это грызун из Центральноамериканских тропиков. Его другое название - горбатый заяц... К сожалению, за пять десятков лет я так и не избавился от недостатка сильно сутулиться при ходьбе.

– Хорошо. С вашим прозвищем как будто понятно. А Гоблин?

– Когда парень попал в Зокон, он месяц не мог ничего говорить, кроме слога "го". Потом ему удалось освоить ещё кое-какие звуки, но они мало походили на человеческую речь. Он страшно сердился по этому поводу, и даже ругался. Однако ругательство было безобидным - "блин". Так он и ходил несколько недель, надоедая всем одной и той же фразой: "Го..." "Блин!".

– Я думал, его назвали по имени сказочного персонажа.

– Сказочного персонажа? Я о таком не читал...

– Ну, а третий ваш товарищ?

– Его зовут Фархад. Только не спрашивайте, откуда "южное" прозвище у чистокровного славянина - я не знаю. Когда я попал сюда, встречал меня Фархад.

Денис долго молчал. Агути не мешал ему. Докурив, он пошевелился, аккуратно затоптал сигарету, посмотрел на Дениса долгим пронзительным взглядом и сказал: