И тишина... Я радостно улыбнулся, предчувствуя международный скандал, когда вспомнил, как Альдо вещал о создании великой и вечной анаксии. Вот будет весело, если Рокэ продолжит тему! Но увы, Кракл сразу забормотал об отсутствии у Альдо претензий на бывшие провинции империи.

– Нынешний статус Золотых земель подтвержден Его Святейшеством и подписанными договорами, как и права Раканов, высшей милостью тысячелетиями владевших Талигойей.

Ну вот. Собрались, чтобы человека судить, а сами друг другу лекции по истории рассказывают. Хотя интересно послушать.

– И вы говорите это в присутствии кардинала? – оживился Рокэ. – Хотите сказать, Раканы правили исключительно именем нечисти?

– Герцог Алва, не кощунствуйте, – промямлил неуверенно Кракл.

– Это вы не кощунствуйте. Если я не путаю, эсператизм подразумевает отречение от духов нечистых. Спросите у кардинала, что под этим подразумевается.

– Вы отвлекаете внимание суда, – Кортней прервал интереснейшую дискуссию. Ну что за человек, а...

– Вовсе нет. Я, если угодно, привлекаю внимание присутствующих клириков к росточкам прекраснейшей ереси. Нечистыми духами эсператисты объявили богов, почитавшихся в Золотой Анаксии, когда про Создателя не слыхали даже в Гайифе. Впрочем, про Гайифу тогда тоже не слыхали. Эрнани старые боги надоели, и он от них отрекся, с кем не бывает. Вот вы, барон, отреклись от Фердинанда, честно сняли старую мантию и надели это… зеленое. И вы не подкрепляете свое нынешнее положение манифестами Оллара. И еще можете настаивать на тысячелетних правах династии Раканов? То есть ссылаться на волю отринутых духов. Я уж молчу о том, что духи могли изменить свое отношение к отрекшимся. Я бы на их месте изменил.

– Его Величество Альдо коронован с благословения Эсперадора Юнния! – выкрикнул ересь Кракл.

– Раканы в изгнании были гостями Эсперадора, – услужливо пробормотал Феншо.

– Вы полагаете, за прошедшие четыреста лет духи нечистые стали чище? Любопытная мысль, я обязательно на сей счет подумаю, – Рокэ поднял бровь.

– Господин прокурор, – голос супрема зазвучал решительнее, – мы отвлеклись от главного. Суд не интересует теологический спор – ему нужен ответ, покушался ли герцог Алва, лично на жизнь Его Величество Альдо или же нет?

– Хорошо, – Рокэ слегка махнул рукой, – вручите мне заряженный пистолет, коня, того самого Альдо с конем и какого-нибудь капрала. Если белоштанного сударя, называющего себя Раканом, что-то спасет, я признаюсь в убийстве капрала и лошади, а заодно поверю в Создателя.

– Но убийства в восьмой день Осенних Волн вы признаете? – забеспокоился Феншо.

– При условии, что мне перестанут навязывать бездарную пальбу у ручья.

На худом точеном лице Рокэ Алвы застыло выражение скуки. Ему не были интересны присутствующие здесь люди и тот бред, что они несли – мужчине хотелось поскорее покинуть это сборище ряженых недоумков. Ожидая, пока судейские решат, что делать дальше, он прикрыл глаза. Прекрасный человек и я им восхищаюсь. Вздохнув, я вслушался в звон часов – они пробили шесть. Сменились гимнеты.

– Господин обвинитель, вы располагаете доказательствами нападения подсудимого на находящегося при исполнении своих обязанностей маршала Килеана-ур-Ломбаха? – пошел второй пункт наездов на Ворона.

– Располагаю, – ответил прокурор, поднявшись на кафедру. – За Рокэ Алвой с момента его появления и до взятия под стражу наблюдало более тысячи человек. Ошибка невозможна.

– В таком случае, если обвиняемый признает содеянное, допрос свидетелей необязателен. Герцог Алва, на этот раз вы не можете отрицать свои… деяния.

– Я действительно убил Килеан-ур-Ломбаха, – не стал спорить Алва, – но не маршала, а генерала, и не при исполнении, а на дуэли.

Ох... Четверная дуэль, точно. После моей выходки с ядом бывший эр вызвал четырех Людей Чести и убил каждого. Об этом не знал только глухой.

– Вы прекрасно понимаете нас. Имеется в виду убийство маршала Талигойи Симона Килеана-ур-Ломбаха, произошедшее в восьмой день Осенних Волн. Вы уже признали это.

– Но вы ошибаетесь насчет маршала, – вежливо пояснил Рокэ. – Я пользовался своими полномочиями и уничтожил нескольких изменников, среди которых находился и бывший генерал Люра.

– То есть вы не отрицаете свою вину? – поспешил обрадоваться Кортней.

– Ну, если вы объявите Алана не святым, а изменником, то я соглашусь составить ему компанию в Закате и признать покойного маршалом при исполнении.

– Герцог Алва, – Феншо зашуршал бумагами с важными видом, снова старательно забираясь в бутылку,- царствование Его Величества Альдо Ракана начинается с момента отречения Фердинанда Оллара. Соответственно, Симон Люра являлся действующим маршалом Талигойи. В отличие от вас.

– Сударь, у вас страдает память, – посетовал Рокэ. – Последним действующим маршалом Талигойи был Эктор Придд. А Его Величество Фердинанд распорядился о казни изменника Люра. Это и было исполнено мной.

– Оллары никогда не были законными королями! – не выдержал Кракл. – Слышите? Никогда! Талиг принадлежит только Раканам.

– Барон, – Рокэ зло и весело улыбнулся, – а кто же по-вашему, как не Оллары, последние четыреста лет подписывали договоры и вовсю роднились с династическими домами?