– Монсеньор! Куда вы? А можно с вами?!

– В Закат. НЕТ!

– Ну пожалуйста!

Однако монсеньор остался глух к мольбам и вскоре скрылся в палатке Савиньяка. Я с обиженным видом прошагал мимо Оскара и вскоре лег спать, не обращая внимания на все его попытки разбудить меня. Простить бывшего генерала я бы и рад, но неприятный осадок на душе остался.

Следующий день выдался дурным и непонятным. На вечер назначили казнь пленных бириссцев, и до этого я бесцельно слонялся по лагерю. Пристыженный и разжалованный из генералов Оскар сидел в своей палатке и никому не показывался на глаза. Оно и к лучшему. Ближе к вечеру Рокэ, Клаус и Жан кинули жребий, а я как раз проходил мимо них и заинтересовался. Звякнула золотая монета, упав на иссушенную землю – рядом с моими ногами. Я поднял.

– Юноша, что выпало?

– Решка, монсеньор, а что?

– Ничего. Жан Шеманталь! С этого момента вы – генерал и командующий авангардом, а Клаус полковник, ваш помощник и начальник разведки.

Потоптавшись немного и поблагодарив Рокэ Алву от всей души, адуаны последовали за ним – смотреть, как вешают пленников. Я побежал за ними, пытаясь при этом сдержать разрезвившуюся в кармане Энн. То ли она там решила танцевать, то ли просто желала совершить легкую прогулку. Но сейчас выгуливать ее нет времени – пусть дышит свежим воздухом, сидя в кармане.

Пленники были крепко связаны и под хорошим конвоем – увидев это, я одобрил. Прекрасно, значит на нас не бросятся. Рокэ, довольно хмыкнул, окинув седовласых воинов взглядом победителя, но ему не понравились наглые мухи, пристроившиеся на ранах бириссцев. Вздрогнув от осознания чего-то жуткого, я машинально стер с виска капли пота, щекотавшие кожу. В ходе беседы Рокэ с адуанами выяснилось, что эти товарищи не понимают талиг. Прекрасно. Мы поехали вдоль шеренги. Я поглядывал время от времени на них, а те отвечали ненавидящими взглядами и злобным фырканьем. Остальные спокойно ехали за нами.

– Сегодня довольно жаркий день, не правда ли? – вежливо поинтересовался Рокэ у одного из пленников, но ответа не дождался. – Клаус, Жан? Как можно обругать посильнее наших седоголовых друзей?

– Скажите, что вы их матушку… того… – Жан застеснялся.

– Скотоложство? Нет, благодарю покорно…

Рокэ с сомнением осмотрел шеренгу и покачал головой с недоверием, а потом вовремя уклонился от плевка в свою сторону. Лицо его оставалось спокойным и веселым. Ничем не испугаешь человека, я даже завидую!

– Ладно, мне нужны солдатские цирюльники, – сообщил Рокэ, отвлекшись от угрюмых пленников.

“Барсы” не боялись смерти и презирали всех нас – это было ясно по их перекошенным от ярости лицам. Я смотрел на них и мысленно взывал к благоразумию Энн, которая словно обезумела в кармане. Да что на нее нашло? Приличные крысы в такое время хотят спать, а она в моем кармане кэналлийские пляски устраивает… Но тут подошли малость удивленные цирюльники. Рокэ перестал любоваться варастийским небом и глянул на них.

– Здравствуйте, любезные. Обрейте этих людей налысо. Вместе с усами и бровями.

О как. А в моем многоуважаемом эре, оказывается, живет садист. Эмиль, старший брат Арно, офигел от такого поворота событий, но Рокэ ничего внятно не объяснил, кроме того, что ему хочется покуражиться над пленниками. А за его жестокое решение расплачивались покусанные бириссцами цирюльники. Бонифаций тем временем пил и говорил о высоком. Когда первые три цирюльника закончили работу и получили от Алвы неплохую денежку, остальные набросились на бириссцев, чтобы вывалять их в пыли и обрить налысо. Смешное зрелище получилось в итоге. С одной стороны забавно на них смотреть, с другой – я им сочувствовал.

– Ой!

Рокэ и Эмиль проследили за тем, как я пытаюсь схватить вылезающую из кармана Энн, а затем принялись кричать мне что-то вслед. Я же, не теряя даром времени, бросился следом за беглянкой. Когда она успела спуститься так быстро на землю? Блин, теперь бежать не пойми куда, в ночь… Сесть бы на Сону, но не хватило времени. Задыхаясь, я несся вперед, навстречу чернеющей степи.

Ух ты, какая башня! Посреди Варасты, надо же… Оказавшись далеко от своих, я наконец схватил за хвост отчаянно пищавшую крысу, которую нашел чисто интуитивно. Еще не хватало, чтобы Энн стала кормом для этих мелких тварей, называемых… вроде как степными ызаргами. Даже не знаю, с кем их сравнить? А Энн понемногу устала крутиться и дергать лапками, успокоилась, устроилась в моих ладонях.

– Тоже мне, – я был возмущен столь наглым поведением питомицы. – Мозгов-то нет совсем, что ли?

Ладно, крысиным воспитанием займусь позже, сейчас надо отдышаться, и… О да! Башня, черная, с мощными стенами и зубцами, на фоне кроваво-красного неба. Прекрасно и пугающе на нее смотреть, но надо идти вперед. В лагерь мне до ночи не вернуться, а в этой башне может накормят и винишком угостят? Надо идти туда. Убрав крысу в карман, я направил свои стопы в сторону башни, но… Эй, куда исчезла? А ночевать мне где, в чистом поле? Подул раскаленный ветер и я почувствовал себя смертельно уставшим и напуганным. По спине и по вискам поползли капли холодного пота.