– Юноша, успокойтесь, он не утонет.

– Да вы! Вы! – наглости не хватало сказать “ополоумели”.

– Я, юноша. Тапо, вытащите его, если позовет на помощь, – обратился Алва к какому-то кэналлийцу.

На помощь он позвал почти сразу, громко булькая и разбрызгивая воду. Кэналлиец тут же рванул к нему, не забыв избавиться от колета и сапог, а Эмиль тихо посмеивался на пару с Алвой. Правда и не совсем одобрил его поступок, назвав негодяем и извергом, но меня просто трясло. Это… Это же надо…

– Совсем у вас нет совести, монсеньор, – пробубнил я себе под нос, и Алва вроде не услышал. Но потом подумал, решил, что сей воспитательный метод тоже неплох, и смирился.

Тем временем мокрого и дрожавшего страдальца вытащили из воды за шиворот. Бедняга дрожал и отплевывался от воды. Хмыкнув, Рокэ погнал Моро вперед, а я не пожелал отставать. Даже Энн высунулась посмотреть, в честь чего все так дружно и громко хохочут.

– Корнет Понси, смирно!

Чихнув, он выпрямился и тоскливо посмотрел на Алву. Тот же сделал суровое лицо.

– Если не хотите в ближайший дом скорби, извольте избегать подобных речей. Поняли?

– Понял… – обреченно проблеял Жиль.

Да, теперь ему не поздоровится – придется взвешивать каждое слово и каждый жест. И, правильно, наверное. Убивать себя – как-то неправильно, хотя, скорее всего, я сужу предвзято. Ладно, к кошкам эти философские мысли, главное, что мы скоро остановимся на ночлег в ближайшем городе. Он назывался Фрамбуа и находился в нескольких хорнах от Олларии. То есть, по моим подсчетам, примерно тридцать километров. Красивый и уютный городок. Проезжая по столичному тракту, я с любопытством и нетерпением смотрел по сторонам – очень хотелось есть. Повсюду вывески гостиниц и таверн – я любовался на названия вывесок.

“Ощипанный павлин”. Если тут продают павлинье мясо, то платить придется втридорога, благо монсеньор проехал мимо. “Четыре охотника”. Повелители-охотники? Забавная у меня возникла ассоциация. “Зеленая карета”. Ну… тут всплыли мысли о гербовом цвете Колиньяров. Как, интересно, там Эстебан в столице поживает? О! “Любезный кабан”! Блин, я так и фыркнул, посмотрев на это название. Там еще и кабана нарисовали на вывески – он был грязно-розовым, стоял на задних лапах, одетый в передник, и учтиво кланялся. Господи! Хорошо, что никто, кроме Рокэ, наблюдавшего мой интерес к вывескам, не обратил на это особого внимания, а то позора не оберешься… А вот эта вывеска, четвертая, очень даже ничего… “Талигойская звезда” было написано на ней. И нарисована красивая худенькая девушка с ярко-синими глазами. Со стороны выглядело, словно она мне понравилась, на самом же деле – вывеска казалась нормальной на фоне остальных.

– О, юноша, вам нравится эта таверна, – заметил Рокэ, направляя коня к воротам. – Тогда поехали.

Навстречу нам вышел румяный трактирщик средних лет и почтительно улыбнулся.

– Любезный, у вас найдется место для меня и моих людей? – спросил Алва.

– Монсеньор, у меня восемь хороших комнат, но… понравится ли вам?

– Мой оруженосец считает, что если вывеска симпатична, то таверна не может быть плохой, а сами мы неприхотливы. Как вас зовут?

– Эркюль Гассинэ.

– Обычно вас зовут папаша Эркюль? Отлично. Ричард, устройте лошадей и присоединяйтесь.

Лошадей? Сону и этого черного оскаленного зверя? Брр. Жуть какая. Но я, мысленно пожелав себе удачи в случае второй внезапной смерти, взял Моро под уздцы, и ничего не случилось. По дороге в конюшню я насвистывал песню.

Кочующие ёжики, кочующие ёжики,

Вот зрелище для северных широт!

А если присмотреться, то кочующие ёжики –

Вполне нормальный и простой народ.

– И не подеритесь тут, – напутствовал я лошадей, прежде чем выйти из конюшни.

Когда пришел, Рокэ и Эмиль сидели, попивая вино и поедая остывающего ягненка. Еда! Сам не знаю, как, я подскочил к ним и разделил замечательную трапезу. Вино же успокоило и расслабило меня, поэтому слушать шутки и смех монсеньора стало одним удовольствием. Давно он так душевно со мной не разговаривал, с той ночи, когда мы вместе пили вино…

– О нет, – Рокэ внезапно посерьезнел и нахмурился, выглядывая в окно, за которым раздавался стук лошадиных копыт. – Приехали господа из Олларии. Торжественная встреча. И, конечно, Ги Ариго…

А, брат королевы… Я разделил тоску монсеньора и подпер щеку ладонью, а Эмиль принял на себя абсолютно невозмутимый вид. Когда Ги Ариго вошел, я увидел возле него копию Эмиля и запоздало вспомнил, что у него есть брат-близнец. А то подумал уж, что двоится в глазах. Так, кто еще? Рыжий злобного вида мужик в розово-зеленом. Цивильный комендант. А куда Эстебана дели? Надеюсь, с ним все в порядке. Я покосился на Алву – тот плеснул себе вина и выпил залпом, словно водку.

– Здравствуйте, – льстиво и с наигранной улыбкой произнес Ги. – Талиг счастлив приветствовать своих героев.

– А я несчастлив, – тоскливо посетовал Рокэ. – Мы так хорошо сидели, и тут появились вы…

– Привет, Окделл! – из-за спины коменданта высунулся спрыгнувший с коня и запыхавшийся Эстебан. – Не мог не встретить тебя. Еле отпросился!

Я расплылся в улыбке и поспешил ему навстречу, чтобы стиснуть в крепких дружеских объятиях. Ух ты, а у него объятия поистине медвежьи. Аж кости хрустнули.