– Я не знаю, – ответил Хуан на мой немой вопрос. – Они в нижней приемной.

Сломя голову и матерясь трехэтажным, я помчался вниз. Хуан что-то буркнул про беспорядки в городе – ну вот, как и думал! Может, мне в местные Нострадамусы записаться?

В комнате меня ждали три человека в серых плащах с капюшонами. Их возглавлял решительный и бледный Реджинальд, отчего-то не решаясь сесть. Закрыв дверь, я посмотрел на него почти зло. Я и так много натворил в отсутствие эра, а тот меня не погладит по голове, если увидит в своем доме эту компанию

– Дикон, тут отец Оноре… я ему сказал, что здесь безопасно. Он ищет убежища.

– От кого?

– Ричард Окделл, мы просим тебя об убежище, – повторил один из нежданных гостей, сняв капюшон. Оу, и правда епископ. Так это еще и религиозные беспорядки, ситуация еще хуже, чем я думал. – Нас преследуют.

– Умерли дети, благословленные отцом Оноре, а их обвиняют черноленточники, – грустно сказал Наль. – Если ты не поможешь, то их всех убьют. Они устроили погромы. Страшные люди… Понимаешь, во всем виноват Дорак. Он намеренно послал вместо себя Авнира. Его Преосвященство выиграл диспут, к нему пошли люди, а черноленточники все замечали. Это заговор. Дорак решил избавиться от Людей Чести.

Да что за бред они несут, боясь расплескать? Я запутался. Совсем недавно собирался идти к Дораку с письмом, а тут вон какое безобразие творится. Блин, и как поступать? Что делать?

– Так, допустим городская стража ловит ворон, но почему этим не занимается цивильный комендант?

– Не знаю, – развел руками “кузен”. – Может, с ним что-нибудь случилось… а Колиньяра я тоже не видел. Ладно, я пойду.

Эстебан! Черт возьми, с ним-то что?! Так, спокойно, Сергеев, Колиньяров Дорак не тронет, а вот на цивильного коменданта абсолютно все равно. Ведь он – один из Людей Чести, что спят и видят навредить монсеньору. Ну его в Варасту, к ызаргам.

– Может останешься? – спросил я из вежливости.

– Не могу, мой хозяин – лигист. Может запросто вычислить, что ты в городе. А я поеду завтра в Тарнику, к эру Августу.

Эр Август почувствовал, что запахло дело жареным и свалил в королевскую резиденцию, вместе с правящей четой, разумеется. Ух, старый ызарг! Я едва удержался от желания сжать кулаки. А потом названный героем Наль смутился, обнял меня на прощание, и вышел.

– Ну это… – я задумчиво посмотрел на гостей, вспомнил Кончиту и сестренок, – вы хотите кушать?

– Нет, – покачал головой Оноре, – мы хотим молиться. Но если такой возможности нет, то мы будем молиться в своих комнатах.

– Да, дор Рикардо, – из-за моей спины высунулся Хуан, зажигающий свечи. – Ваши комнаты, господа, уже готовы.

Эх, скорее бы эр Рокэ вернулся, а то в городе хрен знает что творится и за окнами орут. Распустились совсем без Первого маршала! Даже стало его немного жаль, но ладно. Меньше слов – больше дела. Мне тоже пора спать. Когда монахи ушли к себе, я велел Хуану запереть окна и направился в комнату девочек – погасить их свечи и посидеть рядом, чтобы не боялись. Но Эдит и Дейдре мирно посапывали в кроватях. Их комната на втором этаже, никакие ублюдки к ним не сунутся – уже успокаивает. А у меня в ту ночь выспаться не получилось.

Хотя нет – уснуть-то удалось, но приснилась всякая незапомнившаяся муть. Леворукий знает что, в самом-то деле! Леворукий… А может быть и правда он?! Высокий и статный блондин с зелеными глазами. Я помню… я видел его… эта тварь обещала забрать жизнь Эстебана!

– Дор Рикардо! – терпеливо повторял Хуан, стоя надо мной. – Проснитесь!

Уф… просто сон. А страху-то натерпелся… Вытерев холодный пот со лба, я вскочил и понял, что ложился спать, не раздеваясь. Что ж, так даже лучше.

– Дом осажден лигистами, – пояснил старик, – полсотни у ворот и столько же со стороны Данарского проезда.

– Чего хотят?

– Не знаю.

Ыть! Служба оруженосца и опасна и трудна, но что поделать? А делать нечего, остается взять шпагу, кинжал и шагать навстречу лютому ворогу… что-то меня понесло не туда. Как только смогу – свяжусь с Эстебаном и мы растормошим Килеана. Вот так. А что делать сейчас? Вряд ли люди Алвы захотят помогать мне и гостям. Дело приняло дурной оборот. Хотя нет – вон сидят в прихожей с мушкетами.

– В дом соберано без его разрешения никто не войдет, – жестко сказал Хуан. – Но надо послать в казармы слугу. Антонио, сходи ты?

Смуглый парень с улыбкой кивнул и утопал. Но притопал привратник с кислым видом. Нечто общее между Мирабеллой и Жилем Понси, а я и не знал, что у жизнерадостных кэналлийцев бывают такие физиономии. Оказалось, что лигисты ломятся в двери и требуют открыть.

– Сейчас я им потребую, – мрачно пообещал Хуан, с решительным видом расстегивая куртку, а потом вышел во двор.

Теперь оставалось только ждать и отбиваться в случае чего. Я боялся за девочек. Если понадобится – буду сражаться до последнего, защищая их, потому что сам привез сюда. Значит и отвечать придется подобающе. И к кошкам всех Людей Чести – “сестры” и Рокэ Алва, вот за кого душа болит.