И тем не менее, нет-нет, да происходили мимолетные стычки, которые заканчивались в основном словесной перепалкой и разгоряченными лицами, да пару раз Эрни приходилось повышать голос, чтобы предотвратить возможную драку.

Эвита старалась подбадривать парней, хотя самой с каждым днем было все труднее сдерживать депрессивное настроение. Болтая днем с Эрни или Джефом, а вечером с Ньютом, она отвлекалась сама и отвлекала их, но, в конце концов, точка кипения была свойственна всем, и, к сожалению, выяснилось это в очень неприятной ситуации.

Бархатное черное небо над головой украсилось россыпью жемчужных звезд, ярко сияющих разнообразными цветами: белыми, красноватым и синим. Новорожденный месяц все еще скрывался за восточной стеной Лабиринта, и поляну освещало только лишь сияние жемчужных светил.

— Представь себе, все эти звезды — это планеты, астероиды и кометы, которые находятся за несколько миллионов световых лет от нас, — в очередной раз удивившись, откуда она помнит такие вещи, тихо произнесла Эви. — Вот та яркая звезда, красноватая, видишь? — она указала обвязанным бинтом пальцем в светящуюся точку у себя над головой. — Она может уже взорвалась или просто погасла, а мы все еще видим ее свет, потому что она очень-очень далеко…

— Нет, — лениво качнул головой в сторону Ньют. — Это Марс. Звезда горит очень ярко, а Марс находится прямо за Землей в нашей системе. И он красный, — юноша отстранился от дерева, согнул ноги в коленях и положил на них локти.

— Почему мы столько всего знаем… странные вещи, совсем не имеющие смысла…, но не помним элементарно самих себя… — Эвита даже не спрашивала, она понимала, что ее вопрос не имеет ответа, во всяком случае, искать его нужно было не здесь.

Ньют молчал. Он смотрел перед собой, и мысли его уходили далеко за пределы Глэйда, далеко за пределы стен Лабиринта. Девушка вытянула ноги и, отставив руки назад, оперлась ладонями о мягкую траву за своей спиной.

— Если бы мне дали выбор, где умереть, я бы выбрала место под этими звездами, — вдруг произнесла она.

Слова вырвались сами, против воли, раньше эту мысль девушка не решалась никому озвучить. Каждую ночь перед сном, лежа в гамаке, на протяжении всего своего пребывания в Глэйде, она смотрела на эти звезды сквозь крону дерева, где так удачно прямо над ее головой было свободное пространство.

— Я бы хотела умереть и присоединиться к ним, к звездам, — она запрокинула голову и не сводила глаз с красной звезды, которую Ньют именовал Марсом. — Как в мультике Король Лев.

Юноша продолжал молча сидеть, жуя тростинку в уголке рта. Эви решила, то парень не настроен разговаривать или слушать ее бред, и уже собиралась пойти спать, как вдруг услышала его голос:

— Как бы кланковски это не звучало, но тебе может представиться такая возможность.

Эвита, успевшая выпрямится, удивленно посмотрела на Ньюта. Ей часто приходилось лицезреть его профиль, с хмурым взглядом всматривающийся вдаль, и сжатые в тонкую темную полоску губы, но сегодня это бесило. Словно почувствовав ее раздражение, Ньют повернул голову и буквально обездвижил девушку пронзительным взглядом карих глаз. Несмотря на сосредоточенность, глаза юноши дарили тепло.

— Признайся, ты когда-нибудь реально осознавала, что выхода нет? Что все это, — он дернул рукой, обводя Глэйд, — просто гребанная тюрьма?

Несколько секунд Эвита молча смотрела в глаза Ньюту, после чего отвернулась, уставившись на свои руки, сложенные в замке на ногах.

— Думала… — тихо ответила она. — Первый месяц только об этом и думала…

Ньют молчал. Бросив на него быстрый взгляд, она прочитала в глазах юноши немой вопрос «И?».

— Это лишено смысла, — с долей раздражения в голосе произнесла она. — Те, кто поместил нас сюда, кто создал это все… Эти чертовы Создатели сделали это с какой-то целью.

Ньют, все еще молча, не отрывал от нее взгляда.

— И даже если выхода из этого Лабиринта нет, — продолжила Эви, — значит, цель заключается в чем-то другом.

— В чем? — неожиданно быстро спросил парень, выкинув тростинку и вопросительно дернув плечами.

— Откуда я знаю, Ньют? — разозлилась девушка. — Поверь, если бы я создала это чертово место и поместила сюда всех этих шанков, я бы ответила, зачем!

— Но ты же думала об этом…

— И что? Я много о чем думаю, Ньют, чего ты пристебался?! — она сердито сверкнула глазами.

— Потому что, Эва, ты как-то сказала мне, — парень не повышал голоса, как делала это Эви, чем сейчас еще сильнее раздражал ее, — в день, когда я оказался здесь. Сидя на этом же месте, ты сказала, что я могу спрашивать тебя обо всем. Обо всем, что мне захочется. И ты пообещала ответить.

— Я могу ответить только на то, на что знаю ответ, — Эвита резко поднялась на ноги. — А на этот вопрос я не знаю, что сказать. Может, нас к чему-то готовят, к трудной жизни… на ферме… — она смотрела на него сверху вниз и активно жестикулировала руками, — может, это какая-то игра, и через стукачей за нами наблюдают и делают ставки, развлекаются. Я. Не. Знаю, — раздельно произнесла она. — Ясно?