— Я не мог уйти, оставив тебя тут одну, а будить не стал, — невозмутимо пояснил парень. — Мучился все утро, — пошутил он.

— Ну, точно, — не поверила Эви, поправляя сбившуюся футболку. — Алби обоим надает по шее.

— Пока он не пришел, предлагаю ловить момент и еще полежать, — Ньют притянул девушку к себе за локоть и закрыл глаза, намереваясь еще вздремнуть.

Эвита не сопротивлялась: подниматься не хотелось, возвращаться в Хомстед тем более. Она предчувствовала грустные глаза, полные сожаления, тихие разговоры. Все это будет действовать угнетающе, сдавливая легкие болью потери и окутывая сердце чернотой.

— Ньют, — еле слышно прошептала она, всматриваясь в пульсирующую венку у него на шее.

— Мм? — сонно отозвался он.

— Когда же уже будет хорошо?

— Скоро, — помолчав, коротко ответил парень, придав голосу максимально возможную уверенность.

— Откуда ты знаешь?

— Не может быть, что все плохо и плохо. Ведь когда-нибудь должно быть хорошо.

Он не видел, но уголок ее губ дернулся вверх.

Вдруг совсем рядом послышались тяжелые шаги. Ньют резко отстранился от девушки и поднялся на ноги.

К ним из леса вышел Леон, как всегда в окровавленном фартуке. Создавалось ощущение, что Мясник всегда кого-то режет на своей Скотобойне. Но на самом деле, он освежевывал тушки по необходимости, раз в две, а то и три недели. Парню просто нравилось создавать вид жестокого палача, что никак не сочеталось с добродушным и всегда веселым лицом толстяка. Леон смущенно улыбнулся и, разведя руками, словно извиняясь, произнес:

— Ребят, Алби попросил меня разбудить вас. Мы все понимаем, но столько дрыхнуть — это уже слишком.

— Кхм, — Ньют прочистил горло. — Мы уже как раз собирались возвращаться. Эва, — он протянул руку и помог девушке подняться на ноги.

Бегун последовал за Мясником, периодически оборачиваясь на Эвиту, которая молча шла позади, стараясь не думать о том, что ждет ее в Хомстеде, мечтая просто принять душ и сесть за готовку.

***

Минхо не стал дожидаться напарника, взяв в этот день с собой Адама. И так как Ньюту было не резон выбегать в Лабиринт почти в полдень, юноша остался в Глэйде. Эвита была очень рада такому решению: Ньют поддерживал ее даже просто мимолетным пересечением взглядов. Почти все, на что натыкались ее глаза, напоминало об Эрни. И не только ей одной, почти все глэйдеры ходили угрюмые, и даже солнечная, на удивление теплая погода не влияла на их настроение.

— Надо бы сегодня приготовить блинов на ужин, — подал голос Фрайпан, когда Эвита зашла на кухню. — И сделать кутью, я вроде бы видел мед в погребе.

Погреб не так давно вырыли Строители. Он находился под Хомстедом, на глубине с десяток футов. С прибытием Пауля в лифте обнаружился целый мешок цементной смеси, и ребятам сразу же пришла в голову идея на всякий случай сделать помещение под землей. Сейчас там хранились кое-какие продукты и оружие, которое тоже сделали на всякий случай. Только Бегуны носили по одному мачете каждый день, исследуя Лабиринт.

— Хорошо, Фрай, — кивнула Эвита, вешая на спинку стула полотенце, которым вытиралась в душе.

Помощник удивленно посмотрел на ее действие — обычно Повариха всегда относила личные вещи к своему спальному месту.

— Не хочется мне идти к гамакам, — честно призналась Эвита, грустно посмотрев на парня.

— Каролина и я сегодня тоже не ночевали там, — признался Фрайпан. — Жутковато…

Эвита вздрогнула, понимая, что когда-нибудь туда нужно будет вернуться, не все же время спать у северной стены в плюще. Хотя… девушка поймала себя на мысли, что была бы не против. Этой ночью она очень хорошо выспалась. И Эви решила не задумываться, в чем была истинная причина: в долгом сне, в том, что она наплакалась накануне, а, как известно, после плача спится гораздо лучше, или же в том, что ее обнимал Ньют.

Присаживаясь за стол, чтобы отбить мясо, девушка внезапно почувствовала укол совести. Она только что, можно сказать, похоронила Эрни, а мысли у нее о том, как здорово было засыпать с Ньютом. Она почувствовала себя какой-то предательницей, хотя между ними с Эрни всегда была только дружба, не более того.

Ньют, казалось, тоже чувствовал определенную неловкость. Он, оставшись в Глэйде в этот день, большей частью помогал Зарту на Плантациях, нежели находился рядом с Эвитой. Хотя периодически парень все же забегал на кухню, поинтересоваться, как дела у девушки, и не нужно ли ей что-нибудь.

В этот день ужин в Глэйде впервые прошел в полной тишине. Молча поели, каждый был погружен в собственные мысли, хотя Эвита была уверена — у большинства они совпадают.

После ужина Повариха собрала тарелки, какие смогла унести, и направилась на кухню. Уж лучше было стоять у раковины, перемывая посуду, чем сидеть за общим столом, в полном угнетении и чувствовать, как каждое воспоминание об Эрни причиняет боль.

Каролина помогла принести часть приборов. Сгрузив вилки и ножи на столешницу, она произнесла: