— Вот так-то лучше. Друзья, сегодня вам предстоит не совсем обычный урок. Как вы знаете, и надеюсь, не забыли, — в голосе профессора словно скользнул электрический разряд, и все студенты судорожно стали припоминать, что за тему они сейчас проходят, — ...что мы сейчас изучаем перевертышей – вампиров, с невероятными способностями, данными только очень редким животным. Сегодня у нас будет особый гость...— по классу побежали шепотки, — Я попросил его посетить наш урок, и он великодушно согласился. Также, так как вы никогда не видели «перевертышей», он может продемонстрировать вам свои редкие способности, но это по желанию, потому что это довольно сложный дар, и требует должной подготовки, — гул снова стал усиливаться. Румм постучал указкой по доске, — Тихо, тихо! Сейчас я вас прошу рассесться по своим местам, и вести себя спокойно, потому что наш гость с минуты на минуту будет здесь.

Студенты, возбужденно перешептываясь, разместились за партами.

— Ты слышала?! – обрадованная Кира так резко повернулась к Ане, что ее пшеничные кудри запрыгали, словно пружинки, — Особый гость! Интересно, кто это? К тому же еще и перевертыш! Как же он выглядит? И какие у него способности? А вдруг он покрыт чешуей, или шерстью...

— Кира! – поморщилась Лолита, — Он выглядит также, как и все вампиры. Ты бы даже и не догадалась, что он – перевертыш.

— Уж и помечтать нельзя, – проворчала подруга, зевая. День был пасмурным, навевая и на без того угнетенных учеников тоску и сон.

— Мечтать о ком? О полуящерице-полузвере? – хихикнула Аня. Кира хмыкнула:

— Нет. Интересно, он красивый?

— Кира! А как же Милан? – вяло ужаснулась Ровенская. На что вампирша ответила:

— Значит ему можно заигрывать с Лианной, а мне нельзя с каким-нибудь симпатичным красавчиком? Ничего, может у него совесть проснется.

— Да ладно тебе, — протянула Аня, — Милан любит тебя, и это видно. Просто у него хроническая вредность. Похоже он так и застрял в юности, несмотря на прожитые пятьдесят с лишним лет, — примирительно улыбнулась Лолита. Кира вздохнула:

— Ничему жизнь дурака не учит.

— Так, господа, внимание! – вдруг сказал Румм, — Позвольте представить: Оливер Остин, мой старинный друг, и наш гость сегодня.

Дверь в углу класса открылась, и все взгляды устремились туда. В помещение вошел человек, нарушая тишину звуком шагов и у Ани невольно вырвалось:

— Так ты жив!

====== Оливер Остин ======

Аня смотрела во все глаза, и все равно не могла поверить. Он жив, и не стал жертвой того глупого жестокого состязания!

«Жив! Жив!» — пело у нее в душе. Как же хорошо — теперь она не будет чувствовать себя убийцей.

— Госпожа Ровенская, что случилось? – непонимающе глядя на нее, спросил Румм. Аня посмотрела на преподавателя. И снова перевела взгляд на гостя, но тот, к ее огромному разочарованию, точь-в-точь повторял выражение лица профессора: вопросительное и удивленное.

— Простите, мисс, — сказал Оливер Остин голосом, услышав звучание которого, Аня тут же окончательно утвердилась, что она права, — Но кажется вы меня приняли за кого-то другого, — он вежливо улыбнулся, глядя на совершенно сбитую с толку Аню.

— Разве ты разговариваешь? – спросила она, чувствуя себя в высшей степени глупо. Она слышала за своей спиной смешки, и удивленное перешептывание.

— Лолита, ты чего? – прошипела Кира, легонько дернув Аню за юбку.

Лицо гостя сначала слегка вытянулось, а после легкая улыбка тронула губы.

— Ну вроде как моя физиология это позволяет, — сказал он, и Ровенская поняла, какое у него уже сложилось о ней мнение: Дурочка. Слабоумная идиотка. Но это точно был он! Ошибки быть не может!

«Но...разве он меня забыл?» — растерянно, даже слегка обиженно подумала она. «У них такая короткая память?». Тогда она решилась задать свой последний вопрос:

— Где твои крылья?

Тут Румм хлопнул в ладоши:

— Я понял! Дорогой друг, нет ничего удивительного в том, что госпожа Ровенская, так странно на ваш взгляд себя повела, – с улыбкой сказал он, обращаясь к Оливеру. Тот вопросительно поднял брови.

— Понимаете ли...— Румм на секунду замялся, — По странному стечению обстоятельств, вы – точная копия птицы сирин, с которой госпожа Лолита сражалась на прошедшем парижском съезде. К сожалению, птица погибла, чем и объясняется ее удивление при виде вас.

Выражение лица гостя сменилось на понимающее.

— Ах вот как...в таком случае это вполне естесственно. Прошу вас не волноваться, госпожа... Ровенская? – уточнил он.

— Да, – кивнула Лолита, чувствуя себя обманутой.

— Я не птица сирин, по крайней мере не настоящая...— Оливер улыбнулся, — Но мне очень приятно, что вы так неравнодушны к жизни других.

Аня села, опустив взгляд вниз, и ругая себя за глупую наивность. Ведь она же сама видела мертвое тело со сломанными окровавленными крыльями, перекошенное мукой лицо с приоткрытым ртом, застывшим в предсмертной песне. Он явно был мертв, но так сложно было поверить...