– Намесстник заботитсся о васс, - покачал он головой. – Предупреждает… Надеюссь, о новом власстителе Эхекатлана вы тоже узнаете заранее. Утром отправлю вессточку папашше и прочим сстарейшшинам. На яруссах и в засстенье должны быть пусстые сстроения…

– Угомонись, Хиф, - нахмурился Алсек. – Если бы из-за каждой стычки между Ханан Кеснеками я убегал из города…

– И чассто раньшше они выжигали города? – недобро оскалился иприлор.

– В Хекоу вовсе не сжигали всё подряд – и убили немногих, - отмахнулся жрец. – Джаскар усмирил огненных воинов. В другие города он пошлёт вестников, и всё будет сделано по обычаям страны Кеснек. Даже если нет – я никуда не побегу. Это мой город, в конце-то концов! А ты беги, если боишься.

– Хссс, - глаза ящера сверкнули. – Подумай немного, Алссек. Изгоняли Тзангола не только кошшки. Джасскар, может, не хочет ничего сстранного, но вот ссам змей…

По ту сторону завесы кто-то тяжело повернулся и зевнул.

– Что за тарраррам срреди ночи? – вполголоса спросила очень недовольная Ярра. Алсек, открывший было рот для ответа, прикусил язык.

– И верно, - пробормотал ящер, возвращаясь в постель. – Дай мне воды, Аманкайя. Сслишшком жарко для ссна…

Снова стало тихо, только иприлор возился, мокрой лапой вытирая спину и грудь. Алсек накрыл светильник колпаком, растянулся на ложе, но сон не шёл.

«Не нравится мне всё это,» - думал он, пытаясь отогнать видения разгромленного Шуна – не хватало ещё всю ночь на них любоваться! «Понятия не имею, что делают с немирными богами! По уму, другие боги должны бы следить, чтобы никто не наворотил лишнего. Интересно, Зген знает, где Кровавое Солнце? Куннаргаан говорил – змей живёт в логове. Под землёй, что ли? А зачем?..»

Он перевернулся на другой бок, но мысли из головы не высыпались. «Вот если бы поговорить с Джаскаром – как он управляется с живым божеством? Если впрямь Тзангол даровал ему две победы – может, Джаскару в самом деле впору венец Сапа Кеснека? И война, Джилан её пожри, закончится…»

Он сам не заметил, как задремал, но не прошло и Акена, как неведомая сила сбросила его с постели. Алсек растерянно мигал, сидя на циновке и держась двумя руками за голову. Что-то пульсировало в висках, под черепом, и так сильно, что красная рябь плыла перед глазами, и каждый вздох отдавался болью.

– Хиф! – голос жреца был сейчас тоньше мышиного писка. У соседней стены что-то дёрнулось и зашипело.

– Хсссс! – Хифинхелф кое-как оттолкнулся от пола, встал, шатаясь, взмахом лапы сбросил колпак со светильника, и снова осел на пол, хватаясь за голову. Давление на виски на мгновение ослабло, но тут же болью вспыхнуло темя.

– К’чин ун-ну! – выдохнул иприлор, оглядываясь по сторонам. – Алссек! Где Аманкайя?!

Жрец мотнул головой, едва не взорвавшейся от боли. Мысли путались. Он ущипнул себя – на мгновение в глазах прояснилось.

– Бо-оги, - выдохнул он, рывком поднимаясь на ноги. – Хиф, она внизу! Это Магия Мысли… Держись!

Едва не сорвав завесу, разделяющую комнату надвое, он вывалился на лестницу. Боль исчезла, но голова казалась тяжёлой и бесполезной, будто в череп насыпали песка. Держась за стены, Алсек спустился вниз и едва не рухнул в дверной проём кладовой.

Сверху, над крышей, зашумели огромные крылья, где-то хлопали ставни, - Магия Мысли неуправляемым потоком растекалась по улицам. Алсек зашипел от досады, на ощупь скинул колпак с настенного фонаря.

– Хаэ-эй! Аманкайя!

Что-то зашевелилось на полу и тихо застонало.

Наверху что-то взревело, и красно-жёлтые сполохи прокатились по лестнице и каменным стенам, горячий ветер тронул спину Алсека, хлопнул люк на крыше. Он слышал сердитые голоса, знакомые и не очень, но не распознавал ни слова. Опустившись на пол, он приподнял Аманкайю, бережно придерживая голову.

– Что случилось? Ты можешь говорить? – еле слышно спросил Алсек. Аманкайя подняла дрожащую руку, ощупала макушку и вскрикнула от боли.

– Сейчас-сейчас, - пробормотал жрец, опуская её на пол. Под лестницей, в моечной комнате, всегда была холодная вода, и несколько мгновений спустя Алсек уже поливал голову Аманкайи из большого горшка, унимая бьющий из-под волос жар. Она не сопротивлялась – кажется, от такого «лечения» был толк.

– Что ты сделала? – опасливо покосившись на крышу, спросил Алсек. – У нас с Хифом едва черепа не взорвались! Твой дар… он снова зашевелился?

Аманкайя попыталась сесть, но только зашипела от боли. Сердитые голоса наверху смолкли, снова кто-то хлопнул крышкой люка. Шум огромных крыльев и недовольный писк стихли вдалеке, только чьи-то шаги ещё слышны были на лестнице. В кладовку вошёл Хифинхелф, с коротким шипением сел на пол и дотронулся до висков Аманкайи.

– Несслабый выбросс, - пробормотал он. – Ты хотя бы преусспела в ссвоей затее?

– Н-надеюсь, - еле слышно отозвалась Аманкайя. Алсек вздрогнул.

– Что?! Хиф, ты о чём?