– Что? – спросила она, не потрудившись даже оторвать взгляд от телефона.

– Я спросила, все ли ты уладила. Дженна будет придерживаться твоей версии?

– Причем тут Дженна?

Дженна при всем. Насколько мне известно, именно она отняла у меня сестру, представила ее

этой шайке школьных тусовщиков и заставила остаться с ними. Если бы не Дженна, у меня все еще

была бы сестра… мой лучший друг. Та, с кем каждое четвертое июля я ночевала под открытым

небом на заднем дворе дома. Та, кто всегда делился верхушкой своего мороженого с моей куклой

Сарой. Она отняла у меня книжку «Ты и твое тело»4, которую дала мне мама в шестом классе, и

рассказала свою собственную, неприукрашенную версию правды. Дженна забрала мою Мэдди без

спроса, и я хотела ее вернуть.

– Дженна при всем! – закричала я. – При всем!

Похоже, я задела ее за живое, поскольку впервые с тех пор, как мы сели в машину, сестра

отложила телефон и посмотрела на меня.

– Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что за жизнь у Дженны. Абсолютно никакого.

Может, и нет, но мне было все равно.

– Ну и что, – сказала я, возвращаясь взглядом к дороге. – Как ни крути, она все та же

злобная, эгоистичная корова.

Мне не нужно было смотреть на сестру, чтобы понять, что она разозлилась. Я почувствовала

это – воздух вокруг нас сгустился от удушающего напряжения.

– Да что с тобой, Элла?

Не знаю, разозлилась ли я из-за дворников или из-за того, что замерзала без куртки и обуви,

пока она сидела себе спокойно в тепле, или потому что просто устала, или потому что нервничала

из-за поступления и переживала из-за теста по физике, к которому еще нужно готовиться, но я

сорвалась.

– Что со мной? Что со мной? Не знаю! Как насчет того, что мне пришлось все бросить, чтобы

приехать за тобой, а ты даже не говоришь мне почему? А люди, которым лень оторваться от пива,

чтобы отвезти тебя… уж они-то все знают.

4 Прим. ред.: очевидно, имеется в виду одна из так называемых «Энциклопедий для девочек/мальчиков», в

которых подросткам рассказывается в доступной форме об анатомо-физиологических особенностях их тела и половом

созревании.

15

LOVEINBOOKS

Мэдди взглянула на меня, открыла было рот, чтобы что-то сказать, но потом передумала и

махнула рукой.

– Тебе не понять.

– Ты права. Мне не понять. Ты так волнуешься о том, что они скажут и подумают, но именно

я тебя всегда вытаскиваю. Именно я сдала твой тест по испанскому на прошлой неделе, чтобы ты не

вылетела из команды по хоккею на траве за неуспеваемость. Именно я все бросаю, морожу задницу,

но еду сюда, чтобы мама и папа не узнали о том, что ты сбежала. Меньшее, что ты можешь сделать,

так это…

– Хочешь забрать свою куртку, вот, возьми ее.

Мэдди сняла ремень с плеча и просунула его под руки, затем потянула за рукава куртки. Я

жестом остановила ее. Мне не нужна была куртка, пусть хоть спит в ней, мне все равно.

– Дело не в куртке, Мэдди. Дело во мне, в том, что я всегда должна тебя вытаскивать.

– Я никогда не просила…

– Ты позвонила мне. Ты. Позвонила. Мне. Мне!

– Может быть, – сказала она, пожимая плечами. – Но ты не обязана была приезжать.

Мне пришлось проглотить ком в горле, чтобы удержаться от слез. Я делала все, о чем

просила Мэдди. Но неважно, что я делала и как далеко заходила для нее, она держала меня на

расстоянии. На безопасном расстоянии, в пяти шагах от себя и своего круга.

Когда мы были детьми, я знала о ней все. У нас был общий личный дневник до тринадцати

лет. Один на двоих. Каждый день одна из нас писала в нем, затем передавала другой прочитать и

сделать свою собственную запись.

Мой позор в первый день в средней школе – я споткнулась и упала в столовой, и обед

разлетелся повсюду. Боль Мэдди – оказывается, мальчик, который ей нравился в седьмом классе,

поспорил с другом, что пообжимается с ней в кладовке.

Страх и смущение – а сумеем ли мы понравиться другим людям, когда в то лето, после