подошел ближе. К ней. К человеку, которого я считал тобой.

Я кивнула. Я дала ей одежду в машине. Она промокла и замерзала, и тряслась, а я просто не

знала, что еще делать.

– Один из докторов попросил меня назвать имена, если я вас знаю. Он сказал, ты умерла

быстро, сразу же, как вы врезались в дерево. И что ты наверняка не страдала. Как будто от этого

могло стать легче.

Я понимала, о чем он. Все постоянно повторяли мне, что смерть сестры была быстрой. Но

это не помогало. Ни чуточки.

– Сначала я не поверил им. Я умолял попробовать снова что-то сделать. Но потом

парамедик, который помогал доставать тебя – то есть Мэдди, — из машины, подошел ко мне и

сказал, что они сделали бы все, что возможно, но ты уже была мертвой, когда они прибыли на место

аварии.

Он замолчал и вытер руками глаза. Не плакал, но веки набрякли, а надлом в голосе сказал,

что ему, как и мне, эти события совсем не хочется вспоминать.

– Знаешь, что я сделал, Элла? – Я покачала головой, и Джош продолжил: – Я остался там. Я

не захотел уходить. Сидел на полу рядом с тобой – рядом с телом Мэдди – до тех пор, пока не

приехали твои родители. Чтобы не оставлять тебя одну. Но даже после этого я бы не ушел.

– Мама и папа были так счастливы, что я очнулась, – вырвалось из меня. – Все были. И

Алекс. Я никогда не видела их такими, Джош, никогда не видела, чтобы они так боялись и

тревожились, и так радовались, увидев, что жива Мэдди.

– Ты разыгрываешь меня? Решила стать сестрой, потому что родители обрадовались тому,

что ты жива? Из-за того, что Алекс обрадовался? Я сидел там четыре часа, держа руку Мэдди, пока

он ждал в приемном покое. В приемном покое, Элла! Окруженный друзьями Мэдди. Я был там с

тобой… с ней. – Он зло махнул рукой. – Я был с тобой все это время, а не он.

— Но ты не видел моих родителей, – сказала я, вспоминая, как плакала мама, как постоянно

шептала, что не может потерять и Мэдди тоже. — Ты не видел Дженну и всех этих ребят в коридоре.

Ее друзей. Они были так рады, что она осталась жива. Я не смогла сказать им, что это ошибка, что

все их молитвы оказались напрасны. И к тому же… она этого заслуживала. Я убила ее, Джош. Убила

свою собственную сестру. Я убила ее, и должна отдать ей свою жизнь. Я так много ей должна.

Проклиная текущие из глаз слезы, я смахнула их рукой.

– Они любили только ее. Они молили только о ее спасении.

– Так вот что ты думаешь? – заговорил Джош, и я вздрогнула от ярости в его голосе.

Его тело дрожало, слезы, которые были готовы пролиться еще недавно, сменились чистым

ярким гневом.

– Ответь мне, Элла! Ты и правда думаешь, будто твои родители не любили… не любят тебя?

Будто наши друзья не сидели бы в коридоре день за днем, ожидая, когда ты придешь в себя? Что

если бы была возможность выбрать кому жить, а кому умереть в той аварии, то все бы выбрали

Мэдди, а не тебя?

Я кивнула. А что еще я должна была думать?

Джош поднялся и ударил кулаком в стену. Потом засмеялся, и этот отрывистый смех

развернул мои чувства на сто восемьдесят градусов. Теперь я не чувствовала вину и растерянность.

Теперь я была зла, как и он.

– Ну, и что тут смешного?

– Ты смешная. – Веселье утихло, и возмущение снова вернулось на лицо. – Твою маму

пришлось накачать успокоительным, когда ей сказали, что ты умерла. Вот почему рядом с тобой

сидел Алекс. Не потому что он любил Мэдди или хотел быть с ней, нет. Твой папа попросил его,

сказал, чтобы Алекс посидел с тобой рядом, пока он не придет. Твоему папе нужно было помочь

твоей маме справиться с истерикой.

– Это неправда, – сказала я. Не могло это быть правдой.

Мама обожала Мэдди. Она ходила на все хоккейные матчи, где играла Мэдди.

Фотографиями Мэдди был заставлен комод. Мама даже смирилась с диетой Мэдди и покупала всю

ту якобы здоровую пищу, которую та хотела есть.

79

LOVEINBOOKS