— Что это значит? — спросила Таня властно, как привыкла с мужчинами.

— Это значит, что на кембрии я имею более широкие теоретические интересы, — немедленно и вежливо ответил он.

— Позвольте получить у вас по возможности более узкое указание на номер газеты, — сказала я с досадой.

— За тысяча девятьсот двадцать третий год. — Лоцманок вынул свой затрепанный блокнот: — Номер девяносто пять, понимаете, а с другой стороны — восемьдесят пять.

— Ничего не понимаю, с одной стороны, — нелюбезно сказала я, — а с другой стороны, я прошу лишь точный номер, если он у вас есть.

— Я вам сказал точно: девяносто пять и восемьдесят пять, — он ничуть не смутился. — Еще более узкое указание дать не могу.

— Кажется, теперь я поняла: заметка была повторена в двух номерах.

— Ничего подобного, в одном номере.

— Значит, вы не уверены, в каком из этих двух номеров?

— Я не уверен? — Лоцманок просто изумился. — Почему бы мне быть неуверенным? Я списал оба номера и вполне уверен в обоих.

— Боже! — прошептала Таня.

Остальные молчали, подавленные. Но на Зырянова это не произвело никакого впечатления. Он весело окинул светло-зеленым взором удрученное общество и сказал:

— Это редактор газеты был не уверен и напечатал два номера: на одной стороне листа девяносто пять, а на другой — восемьдесят пять, как я вам и сказал с самого начала. Я бы посоветовал вам разыскать этого редактора и с ним установить, какой был настоящий номер его газеты в тот день.

Я сказала абсолютно серьезно и, кажется, абсолютно глупо:

— Очень вам благодарна за указание и совет.

В нашем купе на двоих мы с Таней обсудили весь состав экспедиции. Таня ни на минуту не оставляет меня одну в купе, записываю наскоро.

— Если он еще посмеет за мной ухаживать, я отошью его быстро.

Тане нравятся лихие словечки.

— А ведь он настоящий мужчина. Тебя разве не волнует его взгляд?

— Такой щуплый?.. Его зелененькие глазенки?.. Что ты в нем нашла — не понимаю! Вот Небель — мужчина. Рост, мужественная красота, северный тип. Меня ничей взгляд не волнует.

— Как раз он с Севера. Ведь он зырянин.

— Сравнила — зырянина с нормандцем! Притом возмутительно самоуверен, пьет водку, наверняка ругается самыми худшими словами…

— Господь с тобой, откуда ты взяла, что он пьет водку?

— А ты почему его защищаешь, «господь с тобой»? Кстати, Небелюшка твой не коллектор как-никак, и ты не слишком грамотно называешь коллекторшей его практикантку. И она ему не жена… официально.

— Не официально!

— А твой Зырянов с одной нашей студенткой в таких же отношениях, говорят…

— Ну и что?

— Ага, значит, Зырянову можно то, чего нельзя Небелю?

— Да! — сказала я твердо.

— Лида! — Таня изумилась. — Ты влюблена!

— Нелогично. В таком случае я должна была бы запретить Зырянову то, что можно Небелю.

Таня взглянула с недоверием.

— Говорят, у этого лешего даже есть жена где-то в лесу.

— Почему нельзя лесному Юпитеру иметь жену в лесу?

— Лида!..

И она уставилась в меня с изумлением и с ужасом.

Экспедиция остановилась в селе Усть-Иннях, при устье реки Иннях. Здесь всех распределили по отрядам. День был шумный. На берег Иннях высыпало все село: крестьяне, охотники, рыбаки, русские и якуты.

Зырянов озабоченно бегал по берегу и тщательно осматривал лодки. Одни лодки были на воде, другие лежали на суше днищами кверху. Никто не поручал этого Зырянову, но как-то получилось так, что никто этим не занимался, кроме него.

Начальник экспедиции Порожин прогуливался в стороне и удивленно морщился, прислушиваясь к торгу Зырянова, закупавшего лодки.

Едкий кизячный дым пропитал воздух на всем берегу. Дымокуры разложены были у лодок и вещей экспедиции. Люди влезали в самый удушливый дым и обливались слезами, спасаясь от облака комаров.

— Посмотрите, что делает законченный псих! — с восторгом сказал Небель Цветаевой.

Зырянов распорядился вытащить лодки из воды, а те, которые были на берегу, спустить на воду.

Лидия держала мокрый платочек у носа и у глаз и следила за суетой на берегу. Впрочем, из членов экспедиции бегал один Зырянов.