— Ты поблагодарила царицу за милость, дочка?

— Они едут с Бернардом Егоровичем, я и говорю: обвенчались бы уж… — пожаловалась мама. — А эта бесстыдница вывернула: «Ты меня выдаешь за какого-то неизвестного господина!» Да еще — «единственную».

Я рассказала Тане, мы хохотали.

Таня изводила меня каждый день по телефону:

— Лида, я откажусь от командировки на эту практику! Ты откажешься?

— Нет.

— Конечно! Ты получишь самостоятельный участок и можешь сама найти нефть!

— Я сделаю так, что они все будут землю грызть, чтобы найти.

— Как ты это сделаешь?

— Увидишь!

Я позвонила редактору накануне отъезда. Он сразу сказал:

— Немножко подсократили мы вас, но зато завтра печатаем. Сказать, под каким заголовком? «Экспедиция «Не найди того, знай чего».

— Прелестное название. Про Зырянова не сократили?..

— А вот… Сейчас… Сейчас я вам прочитаю: «Инициатора экспедиции в Якутию комсомольца Зырянова, энтузиаста-разведчика сибирской нефти, руководство экспедиции вовсе отстранило от участия…» Правильно?

— Правильно. А вы знаете, что дорога ложка к обеду?

Редактор подумал и спросил:

— А когда вы обедаете?

— Сегодня, товарищ редактор. Потому что завтра экспедиция у-ез-жа-ет.

— Ладно, — сказал редактор и почему-то не обиделся. — Еще понадобится обедать.

На Казанском вокзале стало сразу шумно, как только собралась якутская экспедиция. Порожин и Небель направились к своему мягкому вагону. Сережа Луков, студент Нефтяного, мой будущий коллектор, сказал:

— Товарищи! Нас должно быть семнадцать жестких пассажиров и два мягких.

— Сережа, не острить — это первая заповедь геолога-разведчика! — скомандовала Таня, не терпевшая пошлостей.

— Я совсем не острю! — Сережа покраснел. — А только мне было свыше приказано купить мягких два места и жестких семнадцать.

— А нас шестнадцать жестких! — мгновенно сосчитала маленькая Надежда, обещающая стать вундеркиндом экспедиции.

— И, конечно, не сказали, для кого еще одно место?

— Не сказали.

— Товарищи! — закричала Таня. — Завещание нового чудака!.. [9] К экспедиции должен присоединиться в пути еще один участник — неизвестный!

Проводник взял у Сережи семнадцать билетов и разрешил занимать места в вагоне. Я шепнула Тане: «Первое отделение, двухместное, — нам!» Таня вошла первая, за ней другие девушки и потом мужчины. Я стояла возле проводника и смотрела во все глаза. И когда все наши влезли, к Сереже подошел семнадцатый пассажир — худощавый студентик среднего роста в кепке. Розовый загар на его лице был, вероятно, патентованный — зима не сняла его. Необыкновенно быстрые зеленовато-серые глаза на мгновение коснулись меня и обратились на Сережу. Сережа воскликнул:

— Так это вы?..

— Это я, — абсолютно уверенно ответил пассажир, проходя в вагон.

Его резковатый голос не понравился мне. Да и сам…

— Вы бы хоть спросили фамилию, — упрекнула я Сережу.

— Зачем мне спрашивать фамилию у Зырянова?

Таня толкнула меня — и роковым шепотом:

— Лида! Твой суженый!.. Господин Неизвестный!

Я вздрогнула от неожиданности всего — и толчка, и встречи с Зыряновым, и действительно нелепого совпадения с разговором мамы… Странно, что оно произвело на меня впечатление, я не суеверна.

На тележке повезли к багажному вагону кипы газет. Сегодняшний номер. Дома он уже получен, в институте тоже, а на вокзале в киоске еще нет. Он поедет с нами и по всей дороге, неделю, будет продаваться в станционных киосках — после отхода нашего поезда… Потом мы сойдем с поезда, а он поедет дальше, дальше, дальше… и по таежному шоссе с юга на север, почти по меридиану, по кратчайшей оси через Якутию в Якутск — а мы будем «влачиться» на карбазах по бесконечной Лене и въедем, то есть вплывем, в Якутию с запада, по параллели — навстречу газете… и опоздаем на свидание… и я так и не узнаю, что там напечатано!.. Напечатано ли?.. А от этого может зависеть успех или провал нашей экспедиции!

Как получить один экземпляр этого номера?!.

Я готова была наброситься на тележку и произвести невооруженный грабеж одного экземпляра газеты… Но я, жалкая трусиха, только проводила глазами роковой груз и вошла в вагон. Там лоцманок Зырянов сидел за столиком, уткнувшись в целую груду книг.

Он немедленно и щедро стал предлагать свои книги всем. Таня разочарованно посмотрела:

— Да это же у него все сплошная геология! Я думала, что-нибудь приличное…

В первый же вечер Зырянов поручил Сереже Лукову составить список комсомольцев в экспедиции. Оказывается, господин Неизвестный — большая шишка в Нефтяном институте: секретарь общеинститутского бюро комсомола.