— Какой маршрут возьмет Александр Дмитриевич? — спросила она.

— Наименее таежный. Хотите, я предложу ему широкую Лену, где поменьше комаров, и вы увидите — он с удовольствием примет.

Она засмеялась:

— Хочу. Чтобы доставить вам двойное удовольствие.

— Мне?

— Вам! Ведь вы находите свое удовольствие в удовольствии других, не правда ли? И я позволяю вам угодить сразу двоим: Порожину и мне.

— Лидия Максимовна, вы нарочно хотите оскорбить меня?

— Ну, что вы! Оскорбляют всегда нарочно! Если не нарочно, то какое же это оскорбление? Конечно, я не хочу оскорбить вас.

Пока Небель разбирался в каверзах и коварствах ее речи, Лидия перевела разговор на Зырянова.

— Можно подумать, что начальник экспедиции — Зырянов.

— Завхоз экспедиции, вы хотите сказать. Александр Дмитрич — хозяин от науки, не от копейки. Простите! Я принужден оставить вас, чтобы не остаться с разбитым корытом.

Небель побежал к лодкам. Лидия с изумлением следила за ним.

— Вот эта, кажется, самая лучшая? — спрашивал Порожин, когда подбежал Небель.

— Да, — подтвердил Зырянов.

— Я беру ее для моей партии.

Когда Порожин отобрал себе лучшие лодки, Небель сказал:

— Александр Дмитрич, поскольку вы уже выбрали, я возьму вот эти лодки.

— Пожалуйста.

Лидия медленно подошла и спросила:

— Какие лодки будут мне?

Порожин не спешил ответить. Небель сказал:

— Осталось три. Вам с Сережей и рабочим нужны две. Одна совсем плохая. А вот эти две ничего.

Цветаева положила руку на борт своей лодки и спросила:

— Куда я поеду, Александр Дмитрич?

— Я беру западный край вилюйской впадины, самый трудный, — сказал Небель. — А вы, Александр Дмитрич, вероятно, поедете по коренной реке?

— Да, я возьму на себя Лену.

Таня смотрела с открытым отвращением на руководителя экспедиции. «Хорошо еще, она молчит», — подумала Лидия. Геолог и профессор, заместитель директора Геологического института, выбрал для себя наименее интересный в геологическом отношении маршрут, но зато наиболее легкий: вместо поисков нефти он «взял на себя» лодочную прогулку по Лене! Предпочел не затруднять себя геологическими открытиями.

— Я вам советую Иннях, Лидия Максимовна, — сказал Небель, хотя она обратилась не к нему. — Вы сразу на своем участке и сразу начинаете работать.

— Я согласен с Бернардом Егоровичем, — сказал Порожин.

— Я рада, что больше не придется ездить! А геология — вся в ногах.

— Вопрос, — сказал Сережа, недовольный пристрастием своей начальницы к пешему хождению.

— Вопрос, выдержат ли ваши ноги геологию, — строго сказала Цветаева.

— Значит, мы идем по левым притокам? — сказал Небель, чтобы подразнить Зырянова. — Мы действительно хотим найти нефть?

Зырянов немедленно откликнулся, и Небель пожалел о том, что задел его.

— Я буду очень рад, если вы действительно найдете нефть вне кембрийских отложений. Но это будет малая нефть, и она даже не укажет вам дорогу к большой нефти, потому что некембрийских отложений в Якутии очень мало. Между тем, найдя даже одну капельку живой кембрийской нефти, вы уже сделаете очень много: докажете, что есть смысл искать древнюю нефть, следовательно, во всех отложениях старше третичных, но моложе кембрия.

— Как-то в девоне на Волге, — язвительно сказал Небель.

— В первую очередь на Волге в девоне, — хладнокровно подтвердил Зырянов.

— Я не возражаю, чтобы вы взяли маршрут, ну, скажем, на Томптор, — перебил Порожин, скучая. — Возьмите Томптор.

— И Полную, — сказал Зырянов.

— Бернард Егорович, какое расстояние между Томптором и Полной? — спросил Порожин.

— Примерно двести пятьдесят верст, — ответил Небель. — Товарищ Зырянов убежден, что вся геология именно у него в ногах.

— Вы не успеете, товарищ Зырянов, — сказал Порожин. — Но я не возражаю.

Бывший владелец гнилой лодки, доставшейся Зырянову, вмешался и тоже сказал ему:

— Томптор — на Дарагар плыть, а Полная — на Исгясы.

Может быть, он посочувствовал человеку, который понимает в лодках, а сам в гнилой, ненадежной думает плыть в разные стороны — одним разом вверх и вниз по Лене! Якутоватый мужичок указывал Зырянову на это важное обстоятельство, и притом с полной определенностью — в наиболее знакомых словах. Но его, оказывается, не поняли. Молодая женщина спросила: