– Отлично! Как раз успеем тебя подготовить! – одобрительно отозвался Анатолий Иванович.

Роман почти не удивился: логическая цепочка событий, следующая за его знакомством с профессором МГИМО, выстроилась в его мозгу практически сразу, как тот представился. Да и намёки Радзинского на его предполагаемую будущность были слишком явными – шутки шутками, но в каждой, как говорится, шутке…

– Постараюсь оправдать Ваше доверие, – с лёгким оттенком иронии заверил он Вершинина. – Приложу все силы, чтобы стать достойным… Чего, кстати? Не могли бы Вы чётко озвучить сверхзадачу?

– Творить историю, – с нехорошей усмешкой ответил профессор, внимательно следя за его реакцией.

Роман спокойно дожевал индейку и глотнул вина – спасибо, этот доброхот не налил ему водки!

– М-м-м… Масонский заговор?! – восхитился он, с явным ехидством поглядывая на профессора своими непроницаемо чёрными глазами.

Тот загоготал так, что все в недоумении обернулись.

– Кеша! Что у этого ребёнка в голове?! – с восторгом всхлипывал Вершинин, самозабвенно колотя ладонями по столу.

– Это я и сам хотел бы узнать, – настороженно откликнулся с другого конца стола Радзинский. Он взял свой стул и переместился поближе, втиснувшись в просвет между любезно подвинувшимися гостями. – Что ты опять учудил, Ромашечка? – с опаской поинтересовался он, встряхивая длинными седыми волосами.

Роман пренебрежительно дёрнул плечом.

– Вы меня обижаете своим недоверием, Викентий Сигизмундович. Я всего лишь пошутил…

– Ах, пошутил… – Радзинский смерил его внимательным взглядом. – Олежек, передай минералки, – он толкнул плечом друга своего детства. – Где твой стакан? – обратился он к Роману. – Держи, ребёнок… – Роман с благодарностью принял из его рук наполненный водой стакан. – Так чем же ты так развеселил дядю Толю?

– Он вербовал меня в творцы истории, – усмехнулся Роман. – Мне показалось, что он пытается втянуть меня в жидо-масонский заговор…

– Толь, ну, что ты болтаешь? А? – нахмурился Радзинский. – Кто тебя за язык-то тянет?

– Да вот этот парень и тянет! – Вершинин ткнул пальцем Роману под рёбра и зачем-то ещё и пощекотал.

Роман сдержанно зашипел и перехватил шаловливую профессорскую руку.

– Я сломаю Вам пальцы, если Вы попытаетесь сделать так ещё раз, – злобно процедил он, и так сверкнул глазами, что, будь профессор бумажный, он бы вспыхнул.

Но Вершинин оказался совсем не прост.

– Незачёт, Роман Аркадьич, – неожиданно устало усмехнулся он и посмотрел совсем другими – «трезвыми» – глазами. – В нашем деле гордость следует засунуть подальше и доставать оттуда только по распоряжению Правительства.

– Вы говорите, как сутенёр, – раздражённо бросил Роман.

– В точку, парень! Политика – дело грязное и непристойное.

– И поэтому Вы предлагаете заняться этим делом мне? Я польщён!

– Ты прекрасно понимаешь, что причина не в твоей моральной неустойчивости, – резко свернул дискуссию профессор. – А то, что пить не стал – молодец. Хвалю.

– Так и Вы не стали, – хмыкнул Роман и взглянул на Вершинина уже более благосклонно. – А гипноз – врождённая способность или учились?

– Задатки были, но их пришлось развивать, – не слишком охотно ответил Анатолий Иванович и поднял глаза от тарелки. – Позволь полюбопытствовать – у меня это на лбу написано или как?

– Я тебе потом расскажу, на каком месте у тебя что написано, – встрял Радзинский. – Дай ребёнку поесть спокойно. У вас ещё будет тьма возможностей пообщаться. Ромашка, Анатолий Иванович готов стать твоим репетитором. Я собирался поговорить с тобой об этом позже – к сожалению, некоторые обожают импровизировать… – Он просверлил Вершинина выразительным взглядом.

– Забавно… А мой отец считает, что я собираюсь стать юристом и стажируюсь у Андрея Константиновича в конторе, – ехидно пробурчал себе под нос Роман.

– Можешь и дальше держать его в счастливом неведении – без разницы, – отмахнулся Радзинский и поднялся. – Вы меня извините, если я вернусь на своё место? Продолжим нашу беседу позже в более подходящей обстановке…

– Конечно! Даже не беспокойтесь, – вежливо заверил Радзинского Роман, насмешливо сверкая глазами ему вслед. Подумать только – и выпил-то немного, а уже так повело – незнакомое прежде возбуждение и беспричинное веселье были явно алкогольного происхождения. Роман без особых усилий мог стряхнуть опьянение в один миг – Руднев давно уже научил его, как – но решил не торопиться и воспользоваться некоторыми выгодами своего нетрезвого состояния.

– А могу я узнать, – развязно подмигивая Вершинину, и таинственно понижая голос, спросил Роман. – Раз уж такой интересный разговор у нас завязался – кто всё это придумал? А?

– Что именно? – аккуратно уточнил Анатолий Иванович, бросая на него цепкий оценивающий взгляд.

– Собрать всех этих людей, – Роман обвёл комнату хмельным, рваным жестом. – Найти, собрать и создать из них такую оригинальную армию, которой под силу творить историю?

– А ты не догадываешься? – хмуро поинтересовался Вершинин и бросил выразительный взор в тот конец стола, откуда недавно явился Радзинский.