– Который час? – вместо ответа спросил вдруг Кирилл.

– Половина девятого.

– Ясно. Тогда я ещё посплю. – И преспокойно отвернувшись к стене, непостижимый ботаник безмятежно уснул.

Роман в полном недоумении постоял над ним пару минут. Потом задумчиво покусал губы и, в конце концов, махнув рукой на гордость, уселся с книжкой в кресло, твёрдо намереваясь дождаться пробуждения Кирилла и продолжить кропотливую работу по приручению своевольного инструмента.

Ждать Роману пришлось долго. Он сам едва не уснул к тому времени, когда Бергер соизволил, наконец, открыть глаза.

– Уже почти двенадцать? – Кирилл, потягиваясь и зевая, недоверчиво взглянул на лежавшие на тумбочке наручные часы. – Почему ты не разбудил меня пораньше? – укоризненно бросил он утомлённому долгим ожиданием приятелю.

Роман поднял на него удивлённые глаза, а потом расхохотался – это была настоящая истерика – он сложился в кресле пополам и, уткнувшись в книжку своим благородным носом, весело хрюкал и всхлипывал до умопомрачения.

– Я рад, что у тебя хорошее настроение, – покосился на него Кирилл, застёгивая рубашку. – Но караулить меня больше не надо. Я никуда не денусь.

Роман мгновенно пришёл в чувство.

– Да? А вчера – что тогда было? – холодно спросил он.

– Ничего, – безразлично пожал плечами Кирилл. – Одному Богу известно, что тебе показалось.

– Ну, хорошо. – Роман внезапно почувствовал себя полным дураком. – Я просто хотел убедиться, что ты не улизнёшь с утра пораньше с тёткой на огород или к соседским старушкам чай пить. Сегодня мы идём с тобой на озеро – возражения не принимаются.

– Как скажешь, Рома, – сдержанно ответил Бергер. – На озеро – так на озеро.

Роман на мгновение устыдился своего деспотизма, но быстренько придушил в себе зарождающееся раскаяние. Гордо хлопнув дверью, он ушёл на террасу. Если Бергер захочет его кинуть, он это сделает в любом случае. Поэтому ничего не остаётся, как просто ждать.

Кирилл появился примерно через полчаса в сопровождении тётки, в руках у которой была приличных размеров корзинка для пикника и огромный пляжный зонт.

– Это что? – враждебно поинтересовался Роман.

– Я вам бутербродов положила и холодный чай. Яблоки вот ещё и печенье…

– Зачем? – тихо свирепея, уточнил Роман.

– На свежем воздухе Вы обязательно проголодаетесь, – строго сказала Лидия Вениаминовна. – Кирюша не позавтракал как следует…

– Кирюша, ты почему не позавтракал как следует? – Бергер был награждён мрачным неприязненным взглядом.

– Торопился, – спокойно пожал плечами Кирилл. Похоже, его эта сцена забавляла.

– Ладно. Хорошо. Это мы возьмём. – Роман забрал у тётки корзинку. Только переложи всё в рюкзак. – А это зачем? – он показал на зонт.

– Чтобы не сидеть на солнцепёке… Ой! Надо же ещё покрывало вам дать!

– Нет! – рявкнул Роман. – Я не сумасшедший – переть за собой целый обоз!!! Следующим пунктом ты предложишь нам мебель, подушки и телевизор?!!

– Телевизор? – растерялась тётка. – Ну и фантазия же у тебя, Роман. – Лидия Вениаминовна всегда называла племянника полным именем. – Но у меня есть складные шезлонги…

– Нет! – теряя терпение, заорал Роман. – Нам не нужны шезлонги! Мы просто идём ГУЛЯТЬ!!! – и он вылетел на крыльцо, пнув по дороге попавшийся под ноги стул.

Кирилл с тёткой понимающе переглянулись и молча принялись перекладывать провизию в лёгкий матерчатый рюкзак.

Когда спустя десять минут Бергер подошёл к калитке, Роман раздражённо забрал у него поклажу, закинул её на плечо и, не оглядываясь, пошёл по дороге к виднеющемуся впереди лесу.

– Ром, – жалобно позвал Бергер, едва они углубились в чащу. – Давай присядем. Я уже отвык от дальних прогулок. Да ещё в таком темпе. Всё-таки мне последнее время всё больше лежать приходилось…

Внезапно проснувшаяся совесть доставила Роману несколько неприятных мгновений. Он мельком взглянул на изрядно порозовевшего, запыхавшегося Кирилла, на мелкие капли пота, блестевшие у него на лбу, и резко остановился. Оглядевшись вокруг, шагнул с дороги и присел на ощетинившееся обломками сучьев поваленное дерево, за которым начиналась маленькая укромная полянка. Бергер прошёл чуть дальше и со вздохом облегчения вытянулся прямо на траве.

Впереди высились стройные меднотелые сосны. От покрытых солнечной мозаикой стволов рябило в глазах. Терпкий запах смолы стоял в нагретом воздухе густым благоуханным коктейлем, разбавленным травянистым настоем и пряным ароматом луговых цветов. Разомлевшие от жары бабочки лениво трепетали крыльями почти над самой землёй.