Роман сунул визитку в карман и поспешил к школе. Хм, сначала Аверин, теперь ещё и Руднев. Не многовато ли магов на один квадратный метр за последние сутки? Но он подумает об этом позже – урок должен вот-вот начаться. Роман молнией метнулся в гардероб, потом бросился вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки, и вместе со звонком едва успел влететь в класс.

====== Глава 5. Предупреждён, значит вооружён ======

– Викентий! Вики, ты где? – Николай Николаевич брёл вокруг избушки в наброшенном на плечи пальто и периодически спотыкался о поленья, валяющиеся на посыпанном опилками снегу. Со своим интеллигентным лицом, аккуратным пробором в седых волосах и запонками на манжетах он имел вид барина, случайно заглянувшего на задний двор.

– Что на этот раз? – дед возник за спиной так тихо и внезапно, что Николай Николаевич вздрогнул.

– Фу, Кеша! Ну почему ты никогда не здороваешься?

Дед по обыкновению ухмыльнулся:

– Чтобы не портить свой имидж.

Николай Николаевич взглянул на него с плохо скрываемой нежностью и покачал головой.

– Я вообще-то пришёл тебя обрадовать.

– Так не тяни.

– Наш клиент уже обрёл благодетеля! – торжественно провозгласил он.

Дед, казалось, был озадачен:

– Так быстро?

– Вот именно, – укоризненно сказал Аверин и пытливо посмотрел на товарища. – Твои пророчества начинают сбываться с пугающей скоростью.

– Так. Пойдём в дом, а то замёрзнешь. – Дед подхватил его под локоть и потащил за собой. – И нечего фантазировать. Я просто оказался прав, – сердито добавил он.

– Ты даже не представляешь себе насколько, – спотыкаясь в очередной раз, подтвердил Аверин.

Дед резко затормозил и крепко схватил за плечи продолжавшего по инерции лететь вперёд Николая Николаевича, удерживая его, таким образом, от неминуемого падения.

– Выкладывай, – сурово потребовал он.

Николай Николаевич хитро улыбнулся:

– Он потрясающе выглядит, Вики. Такой зловещий, элегантный и пальцы унизаны перстнями. Мальчику будет с кого взять пример.

Через секунду они оба захохотали так, что целая туча ворон, облепившая ближайшее дерево, разом взвилась в воздух и ещё долго кружила над ними, опасаясь вернуться на прежнее место.

Николай Николаевич стоял, привалившись плечом к печке, и отогревал у огня замёрзшие руки.

– Ник, малиновое варенье доставать? – басовито донеслось откуда-то снизу, и из подпола показался дед, прижимающий к себе пузатые банки.

– Буду очень признателен, Кешенька, – любезно откликнулся Николай Николаевич.

Дед снова исчез в люке и через пару минут вернулся с банкой малинового варенья.

Аверин добрёл до стола и опустился на лавку.

– Ну-с, и что мы теперь станем делать? – рассеянно спросил он.

– Предупреждён, значит, вооружён, – бодро ответил дед, гремя посудой.

– Да, если бы ты знал, чем этот Руднев занимается!

– Приворотами и порчей? «Сто процентов верну любимого…»

– Тебе всё шуточки!

– Ники, не переживай. – Дед бросил на колени Аверину вышитое полотенце. – Возьми, а то брюки закапаешь. И пиджак сними. – Он забрал пиджак и, заботливо расправив его на плечиках, повесил на торчащий за печкой крючок. – Не переживай. Вспомни, что нам удалось прошлой ночью из Павлуши вытрясти.

Николай Николаевич закрыл лицо руками и тихо засмеялся:

– По-моему, он обиделся, когда ты его Павликом Морозовым назвал.

– А зачем он тебя обижал? И потом – я не называл. Я только сказал: «Похоже, мы вырастили Павлика Морозова».

Плечи Аверина продолжали трястись от беззвучного смеха.

– А что? Сколько мы сил потратили, чтобы его на журфак запихнуть! А кто с ним английским занимался? И после этого он будет с нами в партизан играть!..

Николай Николаевич глубоко вздохнул, успокаиваясь.

– Ладно, активируй мне Джокера, раз Павлуша соизволил нам о его существовании поведать.

– Как скажешь, – с готовностью согласился дед. – За какую ниточку будем тянуть?

– За зеленую потяни. Я думаю, это будет правильно. У нас теперь нет времени ждать, пока он сам проснётся. Учитывая, в каком темпе развиваются события, у парня практически нет шансов избежать того прекрасного будущего, что ты ему предначертал.

– Ник! – с укором воскликнул дед.

– Не скромничай, Викентий. Ты и сам прекрасно знаешь, что рыльце у тебя в пушку. Я, например, до сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю, как по твоей милости пять лет в третьесортном ВУЗе маялся. А всё потому, что Викентию Сигизмундовичу вздумалось пошутить на тему метания бисера перед свиньями. «Страдания доктора Аверина» – так, кажется, твой пасквиль назывался?