– Скажи мне только, - пробормотала она, разом растеряв свой гонор, - Она жива? Пожалуйста?

– Жива, - был ей ответ после очередной долгой паузы. – Как и ты. Пока… Пока не будешь создавать проблем.

А потом она услышала скрежет закрывающейся двери и поворачивающийся в замке ключ. Один замок, второй, третий. Налия зажмурилась. Ей вдруг стало так плохо, что все как-то отошло на второй план. Она хотела уже свалиться в спасительное забвение, но тут замки на двери снова защелкали, один, второй…

– Сядь ровно.

Она не отреагировала. Тогда грубая рука ухватила ее за шиворот, усадила. На раскрытой ладони лежала капсула с неизвестным ей порошком внутри.

– Что… - капсулу без лишних слов ей затолкали прямо в рот. Дали, правда, и запить из фляги. И как ни странно, но через некоторое время тошнота и головокружение прошли, пусть слабость и осталась.

– Зачем ты мне помогаешь? – безо всякого выражения спросила она, глядя прояснившимися глазами на него.

Ответа не последовало.

Налия вздохнула.

– Расскажи хотя бы про этот ваш, как его… Сьюм. Как я поняла, вы нас, странников, не очень-то и жалуете…

– А не за что вас жаловать, – ответил он. Заметил, что она снова норовит нырнуть носом вниз со стула, и нехотя подхватил. Но это была лишь уловка. Она приблизилась и внимательно посмотрела прямо ему в глаза. У него, может, и тяжелый гнетущий взгляд, но и у нее имеется, если можно так сказать, сверхсила. Ее коньячные очи. Может быть, на него и не подействует, сразу же видно, та еще глыба ледяная. Но попытаться стоит.

– Почему вас всех зовут на «з»? – Налия решила начать издалека.

– Не всех. Только поколение восемьдесят два — девяносто четыре. По рекомендациям ведущих астрологов, – ответил он таким тоном, будто все это было настолько естественно и нормально, что глупо даже спрашивать.

На «астрологах» Нали поперхнулась.

– А что у вас за великая идея, от которой все тащатся и думают, что она приведет их прямиком в счастливое безоблачное будущее? Перебить всех странников? Да? Ведь есть же она, эта светлая идея, непременно должна быть!

– Есть. Сила, здоровье, разум, позитивность мышления.

Это просто надо было слышать. Вот про эту самую позитивность мышления, вот этим самым мрачным монотонным голосом, медленно роняющим слова.

Она так захохотала, что с табурета скатилась. И чуть было не выплюнула только что принятую таблетку.

***

Все краски, казалось, померкли, все было серым. Серой была атласная вышитая подушка, на которой покоилась несчастная голова Эсси. Серыми были стены незнакомой ему комнаты и серыми же — узоры на ней. Посторонняя рука, торчащая из-под кровати, и та была жутковатого серого оттенка. Эсси закрыл глаза и открыл их снова. Реальность приобрела немного красок, но все равно напоминала фильм, снятый на старую пленку.

«Вот это я вчера накидался…» - единственная мысль пунктиром в нещадно ноющей голове. Память упорно воспроизводила лишь несколько эпизодов.

Они с Трэем голышом удирают от всадников в броне; а вот уже сидят за огромным дубовым столом в огромном зале, вокруг куча людей, и все громко ржут. Полная, но красивая дама слева от него хихикает, шепчет что-то на ухо и постоянно подливает эль ему в кружку. Трэйнан под одобрительные вопли приканчивает практически залпом чашу размером с аквариум.

– Олухи, тащите еще вина и эля! – орет бородатый мужик, сверкая белоснежными зубами и стуча кулаком по столу.

«Еще вина и эля… еще вина и эля», – эхом все еще раздается в его голове. Но зато он примерно вспомнил, как все начиналось. Он дотянулся до руки, торчащей из-под кровати, легонько дотронулся до нее. Рука дернулась, под кроватью раздался грохот и яростная брань. Затем выползло тело, в котором угадывался очень помятый король Эйхольм, угадывался потому, что, как ни странно, он так и не потерял свою корону.

– Доброе утро, Ваше Величество… - слабым голосом проговорил Эсси и прикрыл глаза. Корона, сверкающая в лучах солнца, причиняла глазам невыносимую боль.

– Ох, и тебе утро доброе, странник… - король сжал виски. А потом вдруг с силой впечатал кулак в стену и простонал:

– Эй, олухи! Эля нам! Король помирает!

За дверью забегали-засуетились.

– Ох, - тяжко вздохнул король. – Сейчас они все сделают.