Брюс отдал бы все, лишь бы поменяться с Диком местами.

Взглядом Уэйн изучал бинты, покрывающие большую часть тела воспитанника. Он видел каждую рану под ними, каждый синяк, каждую отметину, оставленную кем-то на его сыне. Он почти ощущал боль, которую испытывал Дик, пока его пытали. И сжимал кулаки, осознавая, что это длилось три недели. Три недели кто-то истязал его сына, мучил, накачивал наркотиками и пытался сломать. Брюс не знал, насколько это удалось, но всем сердцем верил в Дика и надеялся, что парень сможет оправиться после всего, что с ним произошло.

Темный Рыцарь гладил своего воспитанника по волосам, жалея о том, что не смог вовремя удержать его дома. Ничего не предпринял и позволил ситуации выйти из-под контроля.

– Дэмиен!

Он бежал за младшим братом, не обращая внимания на то, что весь перемазался в саже, золе и пепле. Он бежал, пытаясь схватиться за близкого человека и понять, где он оказался и что происходит.

Робин резко остановился и посмотрел на него.

Под этим взглядом Дик почувствовал себя ничтожеством. Этот взгляд… на последнее отребье в Готэме Робин смотрел теплее, чем на него сейчас. Это было совсем не то, к чему он привык. Обычно мальчишка смотрел на него, как на равного, как на человека, с которым можно не таиться и показывать прорывающиеся эмоции, с которым можно быть ребенком. Но теперь Дэмиен презирал его.

– Братик! – снова крикнул Дик, но Робин уже отвернулся, устремляясь вдаль.

Он снова остался в одиночестве и уже не знал, стоит ли идти дальше.

– А ты думал, что быть убийцей просто, да? – насмешливо раздалось из-за спины.

Дик обернулся, чтобы увидеть Джейсона. С перерезанным горлом.

– Джей, – прошептал Грейсон, растеряно глядя на Тодда и не понимая, почему с такой раной тот еще жив.

– Я не жив, – словно читая его мысли, сказал Джейсон. Из раны фонтаном забила кровь. – Ты убил меня. Хоть и не помнишь этого.

– Прости меня! – со слезами в глазах выкрикнул Дик, выхватывая из памяти что-то, что делало слова Тодда похожими на правду. – Я не хотел. Я… прости меня, братик!

Джейсон смерил его уничтожающим взглядом.

– Ты мне не брат.

Он попытался схватить Тодда за руку, притянуть к себе, но Джейсон, так же, как и все до него, исчез.

Клубы дыма в небе окончательно поглотили солнечный свет, оставляя Дика в полумраке, из которого изредка прорывались кроваво-красные лучи.

Вдали, почти на самой окраине выжженного леса, плясал язычок пламени. Дик рванул туда, надеясь, что найдет хоть кого-нибудь, кто от него не отвернется.

В этом месте он уже бывал. Правда, тогда оно не было тронуто пожаром. То, что Дик изначально принял за пламя, оказалось красно-белым куском ткани – единственным, что осталось от когда-то огромного шатра. На полотне можно было разглядеть обгоревшую афишу.

«Летающие Грейсоны»

В панике Дик забежал за остаток шатра.

Они ждали. И они знали.

Суровый взгляд отца, поджатые губы матери. Дик почти не помнил, как они сердились, но догадывался, что сейчас родители им очень недовольны.

– Я всегда считал, что из тебя может выйти хороший человек, – наконец, произнес отец. – Я ошибся.

– Что же ты натворил, Дик? Что ты теперь будешь с этим делать?

– Я не знаю, – задыхаясь проговорил он, глядя на то, как пламя пожирает остатки цирка.

Его родители исчезли раньше, чем огонь окончательно уничтожил обрывки шатра.

Скрипнула дверь.

– Вернись в постель, – приказал Брюс, бросив взгляд на отражение в капельнице.

– Черта с два. Вы итак вырубили меня на сутки.

– Ты ранен, Джейсон. Чудо, что Дик не задел сонную артерию, – непреклонно отозвался Уэйн. – Отдохни.

– Брюс, – Тодд раздраженно поставил стул рядом с креслом наставника. – Отдохни сам. Ты торчишь тут с самого начала. Я присмотрю за Диком.

– Я не устал.

Джейсон засопел, понимая, что сейчас Уэйна не переубедить.

– Тогда я буду сидеть с тобой.

Темный Рыцарь промолчал. Решив принять это за согласие, Тодд устроился удобнее на своем стуле и уставился на Дика.

Покрытые щетиной щеки впали. Лицо было бледным. От шеи начинались бинты, превращая и без того иссохшего Грейсона в подобие мумии. Джейсон пропустил то, как Альфред и Брюс отмывали Дика и заново обрабатывали ему все раны, но и того, что он помнил, хватало, чтобы вызвать приступ неконтролируемой ярости. А сейчас, глядя на капельницы, на аппарат искусственной вентиляции легких, на повязки и тонкую линию кардиограммы, Тодд понимал, что Нику Эдриану и Тому Хоупу лучше не попадаться ему на глаза. Лучше для них – бежать на другую планету, в другую вселенную и молиться, что Красный Колпак не разыщет их и там.