– Не сочтите мой вопрос за наглость…

– Да уж постараюсь.

– …но я говорю не о личных темах, я говорю о другом.

– Простите, но я вас не понимаю. Может, вы заблуждаетесь?

Коба замолчал. Ведь правда, откуда в нём зародилось это неведомое подозрение и сомнение, ведь на то ни Ильич, ни Троцкий повода не давали. Может быть, интуиция? Но что бы то ни было, Коба был уверен в том, что они сошлись не только из-за одной идеи мировой революции. Было что-то ещё, но ни Ленин, ни Троцкий говорить об этом не стали, и Коба решил сменить тему.

– Вы говорили, что вопрос о восстании больше обсуждаться не будет. А если съезд переубедить, сказав, что восстание будет мирным?

– По-моему, мы это уже обсуждали.

– Я хотел уточнить…

– Если вас это заставит скорее идти домой, то нет. И, Коба, я всегда говорил всем и Троцкому в том числе: вы отличный журналист и я возлагаю на вас уйму надежд, но о восстании нужно забыть.

Коба молчал. Он понял: Ленин, прикрываясь женой и темой о невозможности восстании, недоговаривает. Сомнение Кобы только возросло. Он узнает, пусть не сегодня, значит, ещё не время, но оно придёт. Истина и знания требуют времени, а пока Коба решился на отчаянный шаг.

– Раз так, товарищ Ленин, я покидаю партию.

– А на каком основании, простите? – непонимающе спросил Ильич.

– Мои интересы не сходятся с интересами партии. Я одолжу листок и ручку?

– …пожалуйста.

Ильич с минуту смотрел на то, как Коба берёт у него со стола лист бумаги, металлическую ручку, уверенно и совершенно спокойно пишет своё заявление. Ленин искал подвох: не мог один из самых преданных сотрудников лишь из-за отмены какого-то восстания уйти из партии. Но это был не блеф: Коба уже всё написал, расписался и положил листок перед Ильичом.

– Товарищ, вы точно уверены в том, что хотите покинуть партию РСДРП(б)?

– Абсолютно, – холодно проговорил Коба. Год назад он бы себе такого не позволил.

Ильич медленно взял ручку, всё ещё наблюдал за реакцией Кобы. Он был спокоен и непреклонен.

– Товарищ Сталин, может быть, вы ещё подумаете дня два или три? Вы сейчас раздосадованы, как и все мы. Но на одном восстании свет клином не сошёлся.

– Владимир Ильич, просто подпишите, вы говорили, вас жена дома ждёт.

– Знаете что, батенька, это не я вас задерживаю, а вы, – Ильич свернул листок вчетверо и кинул его далеко на стол. – Вот что, вам будет предложено отозвать заявление, а пока поручаю вам организовать подготовку к нашему мирному восстанию, раз вы его так сильно хотите! Не знаю, как вы будете это делать: пропаганда, народная агитация, а главное: убедить съезд на согласие демонстрации. Керенский нас предупреждал…

Коба не верил тому, что услышал. Восстание всё-таки будет, более того, его поручено готовить Кобе. «Молодец какой».

2017 г.

– Что это было? – Михаил недоумённо посмотрел на Викторию. Его ничто так не озадачивало, кроме закона правой и левой руки по физике.

– О чём ты?

– О чём они говорили?

– О, неуч! Что у тебя с головой? Как говориться «смотришь в книгу, а видишь фигу»? Большевики обсуждали подготовку к восстанию против Керенского, Церетели и других министров, но они не вовремя узнали об этом. Столько высказываний, и ты ни одного не понял.

– Я сейчас не о восстании говорил, хотя из этого тоже ни фига не понял… Но всё-таки, основную мысль я понял…

– Тогда про что ты говоришь?

– Я не понял… что было после собрания? О чём спрашивал Коба у Ленина?

– Может, задашь вопрос конкретнее?

– Куда хоть конкретнее? Если они говорили не о революции, о чём тогда?

– Прости, но ты, кажется, заблуждаешься.

– Так, если ты мне ничего не объяснишь, то я не буду дальше читать!

– Было бы, что объяснять! Если ты понял суть собрания, то это превосходно, переходим дальше.

– Я не об этом…

– Упёртый баран, на данный момент тебе и нужно было понять только одну вещь: большевики готовили восстание, вооружённое восстание, хоть и прикрываясь словом «мирное». В архивах если написано «да», то по-настоящему это значит «нет». Для тебя это слишком сложно. Керенский понял, что большевики планируют занять власть. Когда ты не задавал вопросов, было легче, но раз ты их стал задавать, значит, ты на верном пути.

– Так Коба блефовал или он действительно хотел уйти?

– Ленин бы никогда не отпустил его. К тому же ему нужен был человек, который организует это восстание. Сложно представить, как ему было тяжело… Он провернул аферу века.

– В смысле?

– Если ты из того, что читаешь, ничего не понимаешь, то уж точно не поймёшь, как он убедил съезд проголосовать на мирное восстание. Возможно, придёт время, и ты сам всё поймёшь, а пока 18 июня.

– Ох, точняк. Ты же тут типа у нас самая умная...

– Заткнись и читай.

1917 г. Петроград.