– Иди и отдохни, Рейвен! Под дурью все кажется легко, - цедит Дэрил зло. И кивает Рику, подтверждая брошенное обвинение.

Да, Рик, Рейвен сейчас обкуренный. И это легко можно понять по сладкому запаху и его расширенным зрачкам. И если бы ты сейчас не был так встревожен из-за Боевой Малышки, то ты бы тоже это понял.

– Иди, Рейвен, дурь выветрится, придешь, и поговорим обо всем.

– Иди к черту, Диксон! – ревет в ответ Алекс и рвется из рук Рика.
– Это ты угробил их всех! Твоя вина, что столько людей осталось там! Только твоя. Это ты угробил их всех! Это все из-за тебя!

– Если тебе нужно кого-то обвинить, вини меня! – вдруг вмешивается Бэт с каких-то херов, выскакивая из-за его спины, как клоун из коробочки-сюрприза. Он даже не успевает ее перехватить, прежде, чем она начинает болтать лишнее. – Это я нашла тот грузовик! Это моя вина, что попали в эту ловушку! Это из-за меня умер твой брат…

– Бэт! – ревет он, прерывая ее. Потому что видит, как прищуривается Рейвен в ответ на эти слова. Хватает за руку и оттаскивает от Алекса. Кивает Рику, и тот утаскивает Рейвена прочь из гостиной, а потом из дома. – Херов день… какой-то херов день… Ты какого хера полезла вообще? Ты же видела, он под дурью… на хера?

– Потому что он обвинял тебя! – бросает она ему в ответ. – Потому что это было несправедливо! Потому что это нечестно винить тебя в том, что произошло!

Маленькая и бесстрашная. Готовая всегда встать на его защиту. Охренеть.

Осознание этого тут же отдается где-то внутри. И ему до одури хочется ее обнять. Но тут Сэм… стоит и наблюдает во все глаза за ними.

– Я уже привык. Меня часто обвиняли. В том, что делал, в том, чего не делал. Я привык. Ты не должна вот так бросаться… Это нормально.

– Нет! – яростно возражает она ему. – Это ненормально. И это неправильно. И так не должно быть. Твоей вины в том, что случилось нет.

– Как и твоей, Бэт, - напоминает он. И чувствует, что ему охренительно нужно коснуться ее сейчас. Просто обнять.

– Пойдем, я провожу тебя…

А еще ему нужно отвлечься от мыслей о долбанном сюрпризе, что явно принесли от Гроуди. Оранжевый носок на маленькую ножку. И самое охренительное, что они не могут понять с Риком, правда ли это носок Боевой малышки, или группа, вернувшаяся с вылазки сегодня днем, принесла совершенно чужую вещь. Вряд ли кто-то будет прикалывать на ствол дерева у дороги, ведущей к Александрии, носочек и детский рисунок просто так…

Охренеть… просто охренеть… Дожили… Если этот мудак угрожает Боевой Малышке…

– Что случилось? – спрашивает Бэт, когда они доходят до крыльца дома Ри. Она так пристально смотрит на него, что у него создается ощущение, будто она сейчас мысленно читает все его мысли. Поэтому он просто привлекает ее к себе и целует, прижимая спиной к столбу. Быстро, чтобы не заметили из окна дома, но глубоко, чтобы сбить ее с толку. Они чуть не падают вдвоем, отскакивая друг от друга, когда распахивается дверь, и на пороге появляется Мэгги. Ее лицо сияет, и Дэрил сразу же понимает, что она сейчас скажет.

– Гленн очнулся! Идите скорее!

Гленн действительно пришел в себя. Выглядит, конечно, херово, но Дэрил знает, что этот сукин сын выберется из этой передряги.

– Привет, как ты? – говорит он, склоняясь по знаку корейца над ним. Тот же шепчет ему, заставляя напряженно замереть:

– Это Джон… Джон Говардс… из твоей группы… он выстрелил…

Сука! Если бы Джон был еще жив, то Дэрил бы собственными руками сейчас снова разорвал его на части! Выстрелить в живот и бросить умирать мучительной смертью. Если бы ходячие пришли на запах крови, то смерть от их зубов показалась бы наслаждением в сравнении с пулей в животе…

Теперь понятно, почему Джон пытался прирезать их всех там, в лесу в окрестностях Вудбриджа. Потому что, скорее всего, видел, как Гленна унес Рик. Испугался, что все откроется, когда Гленн заговорит.

– Мы знаем, Гленн, - отвечает Дэрил, пожимая тому легко плечо. – Мы уже знаем.

Из дома Ри Дэрил идет сначала к Селене. Она еле держится на ногах, но ждет его. Потому что знает, что он придет ее проведать, как только узнает, что она вернулась.

– Здравствуй, Белое Облако.

– Диксон… я надеялась, что ты тоже сумел вырваться из этого капкана, - она улыбается ему только пару секунд. А потом улыбка сходит с лица. Глаза острее лезвий.
– Кто это? Девчонка? Это девчонка? Это твоя Дэбасиге?

– Нет, Селена. Это не Бэт.

– Тогда Гомес или Джон, - говорит она с горечью. – Кто из них? Это ведь Джон, да? Я знала, что эта баба его погубит. Мне она никогда не нравилась. Пусть она и пострадала от рук Гроуди. Дурная баба. Пусть и красивая.

Они оба молчат некоторое время, потом он вспоминает про долбанный носочек и детский рисунок.