До смерти хочется курить. Но сигареты, которые Дэрил подобрал в Атланте, где-то потерялись, и потому ему ничего не остается, как грызть соломинку, пытаясь справиться с эмоциями. Которые становятся все сильнее и сильнее по мере углубления могилы под персиковым деревом с каждой минутой напряженной работы Тая. Могилу надо сделать как можно глубже. Чтобы никто из ходячих не мог добраться своими гнилыми пальцами. Кто знает, жрут ли они трупаки, когда нет ничего другого, чтобы потянуть в ненасытную глотку?

А потом из дома раздается крик. Другой. Кричат Кэрол и Гленн из гостиной, и у Дэрила обрывается сердце. Именно обрывается – словно кто-то подрезал ниточки, на которых оно висело, и оно падает куда-то в живот.

Единственная мысль, которая приходит вслед этим крикам, бьется в голове, причиняя едва ли не физическую боль. Потому что он сразу же вспоминает, когда последний раз видел Мэрла. Вернее, то, что раньше было его братом.

Она обратилась. Твою мать, она все-таки обратилась…

Мимо него в дом проносится Рик, доставая на ходу зачем-то кольт из кобуры. Затем Абрахам и Розита, сидевшие на крыльце под лучами осеннего солнца. Бежит с лопатой наперевес Тай к крыльцу. А он все стоит и стоит, не в силах сдвинуться с места, будто у него приросли ноги. Только спустя некоторое время идет в дом, надеясь, что все уже кончено.

Дэрил никогда не забудет, как к нему обернулась Кэрол, как она пробилась через толпившихся у дивана членов их маленькой семьи. У нее трясутся руки и губы, а глаза блестят каким-то лихорадочным блеском.

– Дэрил… Она… кажется, она жива…

Почему у него даже сомнения не возникает в голове в ту минуту? Наверное, потому что до последнего надеется, что все происходящее – это просто какая-то глупая шутка того умника, что наблюдает за ними сверху.

Дрожащими пальцами коснуться артерии на тонкой шейке и ощутить еле заметное биение пульса. И чуть не сдохнуть, задохнувшись из-за внезапной нехватки воздуха, от охренительного по силе ощущения радости…

Он никогда не получал подарков от Санты, мать его? Сегодня он получил за все эти подарки сполна! Сегодня он прощает этого старого мудака, этого главного волшебника и исполнителя желаний, за все прошлые пропущенные праздники.

– Мы стали заворачивать ее в скатерть, - рассказывает сбивчиво Кэрол. – И обнаружили, что рана еще кровоточит. Натекло немного на диван. Значит, сердце бьется. Гоняет кровь. А еще нет окоченения. Как это обычно бывает. И кожа не холодная. Теплая. Она теплая, Дэрил… Она жива!

– Она около суток без сознания, - резко возвращает всех на землю Абрахам. – Это смерть. Пусть и затянулась по времени. Ей выстрелили в голову. Прямо в голову.

– Быть может, закроешь свой херов рот?
– тут же взрывается Дэрил, снова чувствуя охренительно желание все-таки вломить этому слишком умному мудаку.

– Заткнитесь все! – вдруг просыпается Мэгги от минутного оцепенения, резко вытирая слезы с лица тыльной стороной ладони. Проверяет пульс на сонной артерии Бэт, как недавно Дэрил, а потом резко говорит мужу. – Гленн, принеси мне фонарик. Мне нужен сейчас фонарик. Любой.

– У меня на зажигалке есть маленький, - вмешивается Тара, как всегда готовая помочь. – Подойдет?

Мэгги раздвигает веки Бэт и светит ей в глаза фонариком с зажигалки. Сначала в один зрачок, потом в другой. Все наблюдают за ней внимательно, едва ли не затаив дыхание. Ожидая того, что она скажет.

– Есть реакция зрачка на свет, - говорит еле слышно Мэгги. – Значит, мозг не поврежден. Вернее, не так сильно. Или… Я не знаю… Боже мой! Почему сейчас тут нет папы? Или Боба? Потому что я не знаю… я не знаю… я не знаю, что делать!

А потом она снова выкарабкивается из приближающегося приступа паники, выравнивая дыхание.

– Так. Так. Надо что-то… Сначала нам надо что-то сделать с раной. Остановить кровь. Она может умереть от потери крови. Надо сделать перевязку… или…

– Мы что-нибудь придумаем, - мягко говорит Кэрол, сжимая ободряюще плечо Мэгги. – Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.

Они пытаются сделать, что могут, не обладая даже в малом медицинскими знаниями. Особенно пугает рана на затылке, где приглядевшись можно увидеть странную пульсацию в волосах. Или это может, им просто кажется, когда они обрабатывают ту аккуратно, едва касаясь пальцами?

И они ждут, задержавшись на этой ферме. Терпеливо ждут, когда наконец произойдет хоть что-то. Вдохновленные этой надеждой, что проснулась в них, но в то же время – в постоянном напряжении, что в любой момент все может стать только хуже.