Несколько лис, почему-то встречавших нас, сразу бросились в разные стороны. Флёр сразу развернулась на каблуках и направилась к недавнему полю боя, на котором, казалось, ещё не высохла кровь, и взгромоздилась на холм. Мы поспешили за ней и встали сзади, наблюдая, как перед ней собираются верные ей воины.

— Флёр, зачем так торопиться? — аккуратно спросила Эмерлина, но вопрос остался без ответа. Новая глава клана ждала, пока перед ней соберётся б'oльшая часть клана. Несмотря на недавнее сражение, все были полны сил и уверенности, но не понимали, зачем их вызвали.

— Лисы полной луны! — проорала Флёр. — Сегодня на нашей стороне оказалась внушительная сила, и мы не можем не воспользоваться этим шансом! Сегодня, именно сегодня мы сами выступим против гиен!

Воины зашумели так, что я не смог расслышать собственного голоса. Это понравилось далеко не всем.

Чтобы хоть как-то навести порядок, Флёр попыталась свистеть, но безрезультатно. Тут ей на помощь пришёл тот, от кого мы меньше всего этого ожидали.

— Всем слушать лису! — громогласно рявкнул Клитус, подойдя к нам. Лисы сразу приумолкли, но шум всё равно оставался. Флёр подождала ещё, пока замолчат абсолютно все, и только тогда стала тихо, но чётко говорить:

— Сейчас они слабы. Их осталось гораздо меньше, чем было изначально. Нас осталась б'oльшая часть, и благодаря Арену вы все живы, здоровы и полны сил. Гиены могут прибегнуть к помощи наёмников и…

Услышав слово «наёмники», лисы вновь загудели. Последних слов лисы не было слышно, но она не разочаровалась. Она похлопала исполинского волка по бедру, и тот, поняв намёк, снова рыкнул на всё поле.

— Так вот! На нашей стороне, на этот раз благодаря Ренару, будет некая часть королевского войска. Они помогут нам в бою, если таковой вообще состоится. Я уверена, что среди нас даже не будет новых потерь.

На этот раз войско осталось в молчании. Лисы куда более преданно смотрели на Флёр и на меня.

— А как же маг, Флёр? У них ведь есть…

Лиса вздрогнула.

— Я устрою, — пообещала она.

— Ты вытащишь хранительницу? Это невозможно! — крикнул кто-то в середине толпы.

— Нет ничего невозможного, когда за дело берётся Ренар, не правда ли? — Флёр повернулась ко мне.

— Я… Что?!

— Ты должен поговорить с Хранительницей и заставить её выйти с нами. Иначе нас могут разнести в пыль движением лапы.

— А почему она не могла сделать того же с гиенами?

— Потому что с ними был маг. И их сражение не всегда так заметно, как наше.

— С ними был маг? Как такое возможно? Я же…

— Ренар, сейчас не время тормошить прошлое. Факт остаётся фактом, и если у нас не будет помощи хранительницы, то мы все можем погибнуть.

Я взвесил все «за» и «против». Соваться к магу в одиночку и без защиты типа ошейника, как у Флёр… Вообще, встретиться с магом — всё равно что залезть в ад и прикурить там от пламени. Но, в конце концов, я с ней уже хоть как-то знаком…

— Я не могу ничего обещать. Опыта общения с магами, тем более такими, у меня нет. И я до этого момента надеялся, что не будет, — я спустился с горки и, чувствуя на себе удивлённые взгляды, отправился к небольшой землянке на краю территории.

Как только я отошёл от толпы и всех остальных, то сразу почувствовал неистовый холод, будто дыхание находившихся рядом со мной перестало меня согревать. Обняв себя за плечи, я посмотрел на небо. Тяжёлые кучевые облака, казавшиеся такими близкими, когда мы летели к моему замку, поднялись, но не значительно. Солнце то ярко светило и согревало меня, то его закрывали облака, и мне казалось, что из пасти вот-вот повалит пар, как бывает зимой.

Честно говоря, я впервые почувствовал страх. За всё своё приключение, начиная с того момента, как залез в очередной раз в казну, и заканчивая сегодняшним днём, было самым страшным для меня испытанием. Я понимал, что Хранительница не станет убивать меня без веской на то причины, которую я ей, разумеется, не дам. Я буду с ней общаться так, как хочет она, но всё равно непонятный страх заполз мне в душу и множился там каждую секунду. В тот момент, вспомнив все свои приключения, я быстро его осознал: это был страх того, что я останусь один на один со своей задачей. Потому что рядом со мной всё это время кто-нибудь, да был. И он готов был помочь, а теперь я должен буду со всем справляться сам. А я так привык к тому, что всегда есть запасной вариант…

За такими мыслями я и сам не заметил, как споткнулся о крышу домика Хранительницы. На двери уже висела записка. Развернув её, я разобрал в каллиграфическом почерке Хранительницы: «Заходи». И, без стука отворив дверь, я буквально вполз в тёмную землянку. Казалось, она стала ещё ниже, чем в тот раз, когда мы приходили сюда с Флёр. Как только я нащупал лапами землю, дверка сразу закрылась и воцарилась кромешная тьма. Глаза среагировали на это, и вскоре я смог чётко различать очертания объектов, а потом и контуры всего помещения. Эмерлина говорила мне, что в темноте мои глаза буквально светятся, и я иногда видел, как горят её глаза в темноте. Наверное, это было правдой.