Толпа засуетилась, какое-то движение показалось у ям, которые в обилии были вырыты на моей территории.

— Что происходит? — недоумевала Эмерлина.

Разношёрстные звери поднесли кого-то на носилках, и мне немедленно захотелось спрятаться за свою жену и стать как можно меньше.

Медведь. Тот самый, самый первый, которого я увидел тогда, в подвале. Мёртвый, покрытый комьями земли, без бинтов… Зрелище было настолько ужасным, что близняшки зажали пасти ладонями.

— Что за…

— Ты убил его! И не одного!

— Что?!

— На твоей земле нашли полсотни таких! Убийца!

— Но я не…

— Как ты мог! Мы всегда верили тебе!

— Но это…

— Ренар, народ хочет твоей смерти. Теперь тебе не уйти, — сказал Изенгрин, но праздновать победу ему было рано.

— Послушайте! Я не делал этого! И никогда бы не сделал! Это всё…

— Они лежали в твоей земле, лис! Они были закопаны, но кое-кто нашёл!

— Да вы что, сдурели все?! Я этого не делал!

— Это был ты! Ты убивал их!

— Но это абсурд! Меня здесь не было три недели, если не больше!

Тут народ притих. Я явно сказал что-то нужное.

— Не верьте ему! Он не простой вор, он ещё и кровожадный убийца! Он не просто убивал, он мучил свои жертвы всевозможными пытками! И вы хотите, чтобы Берсек остался на свободе?! — сразу встрял Изенгрин.

— Молчи! Это всё твоих лап дело! Я видел всех их живыми в королевском подвале три недели назад! Меня не было здесь!

— Он убивал их всех! — продолжил волк.

— Ты просто хотел подставить меня!

— Как ты можешь доказать, что тебя здесь не было?

— Я могу доказать, — сразу шагнула вперёд Флёр.

— И я, — вслед за ней выступил Арен. Четверо летунов тоже подняли лапы.

— И ещё множество лисов, которых Ренар пустил на свою землю, спасая от ужасной войны. И ещё те, с кем он сражался! — продолжала лисица.

— Кто ты такая? И кто все эти лисы, которые якобы могут подтвердить, что он был с ними?

— Вольные лисы Клана Лис Полной Луны, и я — его предводитель!

— Лисы полной луны?! Абсурд! — закричал кто-то в толпе.

— Почему же?

— Легендарный клан, охраняющий красную жемчужину?!

— Он самый, — ответила Флёр.

— Тогда, если ты его предводитель, покажи нам красную жемчужину! — по толпе пошёл смешок. Никто не ожидал увидеть величайшую драгоценность этого мира, но Флёр спокойно полезла в карман внутри левого сапога и достала маленький красный шарик, зажав его между двумя пальцами.

Все замерли и затихли.

— Не может быть… — сомневавшийся в первых рядах толпы зверь забрался к нам на парапет. Им оказался лось с огромными рогами, изысканно одетый и явно состоятельный. — Позвольте мне посмотреть…

Флёр сначала раскрыла арбалет и наставила лосю в голову, предупредив:

— Лапу держать согнутой. Любое движение, которое я расценю как попытка кражи, повлечёт за собой смерть, — и она вложила жемчужину в ладонь лося.

Небольшими, но необычайно прочными наростами, похожими на копыта в миниатюре, лось взял жемчужину и посмотрел её на просвет. Некоторое время он смотрел на неё, потом поднёс к глазам и некоторое время вглядывался в неё. Всё это время заряжённый арбалет касался его виска, но Флёр вела себя спокойно: лось не пытался нас обмануть, да и я сам следил за каждым его движением, зная, насколько ловким может быть вор. Наконец он отдал жемчужину обратно законной обладательнице, повернулся к толпе и провозгласил:

— Жемчужина настоящая!

Теперь все зашумели куда интенсивнее.

— Но он мог подговорить их всех!

— Пять сотен лисов?!

Снова пошла волна сомнения.

— Пусть король решает! — вдруг крикнул кто-то.

— Король? Не думаю, что он соизволит появиться здесь по какому-то мелкому поводу, — сразу же встрял Изенгрин, но осёкся: задние ряды толпы вдруг начали кому-то кланяться.

В окружении десятка стражников, ведя под локоть свою королеву, по моей земле шёл сам король. Аудиенции у него я был удостоен не в первый раз, но всё равно сейчас это играло огромнейшую роль. Это был высокий и отлично сложенный лев в шикарной красной мантии и большой золотой короне. Корону я хорошо помнил, она ужасно тяжёлая и неудобная. Даже король надевает её лишь в нужных случаях, никогда не ходя в ней просто так. Голову его жены украшала шикарная диадема — новое приобретение царского двора, которое я видел впервые. Сзади, по левое плечо, за королём семенил его канцлер — гордый и неподкупный Бернал. Помимо канцлерства он занимался алхимией, и его я боялся больше всего. А всё потому, что на боку у него болталась тонкая склянка с прозрачной, как слеза, жидкостью. Он не расставался с этим зельем, потому что зачастую оно было очень нужно. Сыворотка правды. И чувствовалось мне, что сегодня мне опять придётся принять этого чудесного средства.

Эмерлина, стоя позади меня, отвесила мне подзатыльник. Я так увлёкся мыслями о ценности диадемы, что забыл правила приличия. Приложив лапу к животу, я поспешно, но элегантно поклонился королю. То же самое сделали мои спутники. А Изенгрин остался стоять.

— Ренар Конфонский! — сказал король сразу, как подошёл и зашёл на помост. Он был единственным, кто называл меня по имени и фамилии, считая, что я, как феодал на его службе, это заслужил. — Ты опять устроил шум. На этот раз такой, что его услышал даже я. Что ты натворил на этот раз, лис?