Тигр низко и громко зарычал, после чего резко повернулся и быстро вышел, громко хлопнув дверью.

А мне вдруг стало смешно. Это ворчание кошачьих, которое они выдают за рык, всегда приводило меня в хорошее расположение духа. Стоявший у двери охранник тоже не удержал смешка.

— Джо, собери волков тридцать… и сгоняй к кузнецам, возьми наручники: они должны были их уже сделать.

Волк козырнул и умчался, гремя латами. Тут я обнаружил, что всё еще сжимаю в лапе записку.

«Эмерлина в городе. Плывём обратно, у тебя три дня. Поторопись. НР.» — ещё раз прочитал я, и выбросил клочок бумаги в окно.

Наконец-то он заплатит мне за всё!

Странно, но я никогда не задумывался над этим вопросом. Собственно, однажды задумывался, но теперь всё немного изменилось. Чем, скажите на милость, заняться на корабле, когда на палубе трое посторонних и один из них с крыльями? В такой ситуации мы с Эмерлиной не могли себе позволить того, чего позволяли, будучи одни. Но всё же такая компания действовала умиротворяющее, хотя было немного тесновато, когда все собирались в одном месте, но было весело и дружно.

На третий день плаванья все разбрелись по разным углам. Мирумас заявил, что спать будет в трюме, так как перед этим он ночью стоял на вахте. Конечно, запах в трюме всё ещё был весьма специфичным, но крылатый был не настолько брезглив, как моя жена. Та пришла в бешенство, когда узнала, что Флёр устроила в трюме, и два часа отчитывала её, как маленькую лисичку. Самое интересное было в том, что Флёр стояла, понурив голову, и покорно слушала её, время от времени извиняясь. Жена даже поклялась обратиться к магам, чтобы те своими непонятными нам способами вычистили весь трюм. Идея была здравая, хотя слегка опасная. Маг мог ненароком разнести всю яхту к чертям.

Я решил всё-таки доставить воду Изенгрину, хотя по-прежнему не понимал, зачем она ему нужна. Возможно, она обладала какими-то свойствами или была компонентом какого-то зелья. Я предпочитал не заморачиваться на этот счёт, а просто отдать её ему по прибытию.

Как я уже говорил, шёл третий день плаванья. Всё шло как обычно. «Непобедимость» неторопливо резала волны, ветер надувал паруса, а вся компания от безделья слонялась по палубе. Почти всё своё время я проводил с Эмерлиной, которая уже не ревновала меня к Флёр. Мы стояли на носу яхты, молча глядя на закат. Багряный шар на западе уже коснулся полоски горизонта, когда Эмерлина наклонила голову и заявила мне примерно следующее:

— Знаешь, яхта довольно сильно перегружена. Возможно, я поторопилась, сказав, что она выдержит нас всех.

— Но она же выдерживает? Чего ты беспокоишься?

— Слишком низко идём…

— Конечно, милая. Куча провизии в трюме, Мирумас, Арен, Флёр, я и ты. Пятеро лис. Такого никогда ещё не было.

— Вот именно. Я беспокоюсь за яхту…

Мне оставалось лишь вздохнуть и продолжать смотреть на закат.

— Ты чего? Между прочим, дорогой, это и твоя яхта.

— Эмерлина, что делает в трюме пиратский флаг?

— Что? — удивилась жена.

— Я тебя спрашиваю: зачем тебе пиратский флаг в трюме?

Эмерлина посмотрела на меня округлившимися глазами.

— Откуда ты…

— Искал запасной парус, случайно наткнулся, — соврал я.

— Но ведь он…

— Не увиливай от ответа.

Лисица глубоко вздохнула.

— На память.

— Что «на память»?

— Я храню его на память… о былом.

— А это былое, часом, не станет настоящим?

— Нет, Ренар, я бросила. Как ты можешь обо мне такое думать, когда мне двоих детей кормить! Потому что папаша этим совсем не занимается!

— Эмерлина, я…

— Тоже мне, великий вор! Корону королевскую стырил, умелец! А дети дома живут впроголодь!

— Что ты такое говоришь?!

— Ты бы хоть встречался с ними почаще. Они же любят тебя, дорогой.

Мне стало стыдно. И хотя мне очень редко бывает стыдно, но когда меня упрекает моя любимая, то мне становится не просто стыдно. Мне становится мерзко.

— Извини. Теперь я точно вас не брошу.

— Слушай: а давай останемся в клане?

— Для этого у них надо породниться с уже существующим членом клана. Кто им мы с тобой?

— Ну, может, Карл или Лима…

— Им ещё долго до этого. А ещё мне там, мягко говоря, страшно.

— Почему?

— Вся эта организация… Они все как большая семья, но всё равно они военные. А еще я её слегка побаиваюсь…

— Кого?

Я огляделся в поисках Флёр. Не хотелось говорить вслух, лучше было просто показать.

— Её, — сказал я, так и не найдя лисицу.

— Флёр, что ли?

Я кивнул.

— Почему?

— Ты не знаешь всей её истории пребывания на этом корабле.