Фрэн не стала расспрашивать дальше. Она догадывалась о недоговоренном, и это ей очень не нравилось – конечно, Алджернон никогда не стал бы распускать язык насчет нее, но… вовеки этого не скроешь…

И домысливать суеверным египтянам не запретишь.

– Давайте работать, - сказал Алджернон. – Первым делом займемся датировкой.

Фрэн отложила свою папку на край стола и подошла к первой мумии – той самой, которую они вынули из саркофага с помощью бандитов.

– Алджернон, может быть, вы хотите прочитать мои конспекты? – спросила она. – Я там изложила кое-какие собственные соображения…

– Угу.

Ученый не стал ни спорить, ни ссылаться на отсутствие времени. Он просто сел на стул и со всем вниманием стал пролистывать толстую тетрадь, которую за время его отсутствия Фрэн заполнила почти на четверть. А сама Фрэн наклонилась над мумией, заложив руки за спину и разглядывая ее.

Никакими методами абсолютной датировки они не располагают*. Эти останки были извлечены из гробницы, а не из земли; следовательно, невозможно сделать анализ культурного слоя и сопоставить эту находку с другими, известного возраста. На саркофаге никаких иероглифов нет. На внутреннем гробу – тоже. “Книга мертвых”, некогда лежавшая на груди мумии, утрачена…

– Нужно осмотреть бинты, - пробормотала девушка.

Археолог вздрогнул и поднял голову от ее тетради.

– Что вы сказали?..

– Бинты, - повторила Фрэн. – На предмет заклинаний, которые часто наносились на повязки мумий. Может быть, они помогут нам определить возраст этой.

Алджернон кивнул.

Фрэн увидела, что тетрадь раскрыта на ее “автопортрете”, и смутилась. Но археолог только спросил:

– Такой вы представляете себе Тамит?

– Да, - ответила девушка, и ученый, не задавая дальнейших вопросов, вернулся к чтению. А Фрэн продолжала кружить вокруг мумии, такой же безымянной, как и та, которая была закопана в песок. Она ничего не могла сказать о ней, кроме того, что уже определила ранее - мумия, по своему положению в фиванском некрополе, принадлежала к времени расцвета Нового царства; мумия была мужская; умерший был похоронен чужими людьми… и с его погребением не все было чисто. Имело место перезахоронение или что-то другое – связанное с преступлением самого покойного…

Еще один преступник?..

– Алджернон!.. – вдруг громко сказала Фрэн, потрясенная неожиданной мыслью. – Этот человек похоронен теми же лицами, что и второй, в песке!..

Алджернон изумленно посмотрел на нее.

– Почему вы так решили?

– Оба эти погребения нехороши – не закончены, - сказала Фрэн. – В первом случае нет имущества умершего, которое он забирал с собой в загробное царство, и надписей на саркофаге, вообще никаких надписей, которые могут донести до нас его имя. То же самое мы имеем и во втором случае. Очень нехарактерно для египетских погребений… не так ли?

Алджернон медленно кивнул.

– Но я все еще не понимаю, что заставляет вас думать, что их похоронили одни и те же люди. Что один мертвец вообще имеет отношение к другому.

Фрэн улыбнулась.

– Интуиция, сэр. Но я не навязываю вам свою точку зрения, - улыбаясь, поспешно прибавила она, потому что знала, с каким уважением Алджернон Бернс относится к ее “интуиции”.

Но он ничего не сказал, только быстро встал с места.

– Давайте внимательно осмотрим мумии, - произнес археолог. – Сделаем все заключения, какие только можем…

Осмотр привел их к совершенно потрясающим выводам.

У человека в саркофаге на бинтах не обнаружилось никаких надписей. А вот у “преступника без имени”, лежавшего в песке, на полотняных полосах, обматывавших тело, обнаружилось заклинание, выведенное аккуратными иероглифами.

– Я, именно я, Нечерхет - ныне Осирис, - громко прочитала Фрэн.

Это заклинание означало, что умерший воскреснет в загробном мире, как воскрес умерщвленный бог Осирис. А еще оно означало, что мертвеца зовут Нечерхет, “бог грядет”.

А из другой льняной полосы явствовало, что этот человек был жрецом Амона в главном храме Амона.

– Фрэн, вы не ошиблись? Человека, в доме которого служила Тамит, звали не Нечерхет? – спросил Алджернон.

Фрэн медленно покачала головой.

– Элджи, сейчас вы скажете, что я сумасшедшая, - произнесла она, постукивая пальцами по столешнице.

– Почему? – спросил он.

– Потому что я уверена, что Нечерхет должен был лежать вот в этом гробу, - Фрэн показала на гранитный саркофаг первой мумии. – А на его место, в безымянный саркофаг, положили кого-то другого. Все сходится, Алджернон…

– Что сходится? – взволнованно спросил ученый.

– Отсутствие имени в обоих случаях, - со слабой улыбкой пояснила девушка. – Жрец Нечерхет был казнен за какую-то мерзость, мистер Бернс, но потом его кто-то пожалел и приказал нарисовать его имя на этих тряпках, - она коснулась пелены мумии. – А на саркофаге имени не выбили. Это слишком трудоемкая и хлопотная работа. Поэтому саркофаг могли использовать для другого человека позднее, когда какому-то значительному лицу понадобилось место в гробнице Нечерхета… Вы сами высказывали такое предположение, помните?