– Ты взрослая женщина, а жрицы готовятся к посвящению с детства, - неохотно пояснил Нечерхет. – Ты не успеешь пройти всех ступеней таинств и должного учения. Ты прекрасна как ни одна из женщин, которые служат здесь, но ты…

Он развел руками.

– Нельзя! Ты можешь быть только простой служанкой, так сказал великий ясновидец!

– Но это несправедливо, - пробормотала девушка, прижавшись щекой к плечу любовника. – Несправедливо!

– Великий ясновидец вещает волю бога, - ответил Нечерхет.

– Я хочу посмотреть на его жену, - вдруг сказала Тамит. – Она еще здесь?

Девица сама не знала, зачем это говорит – может, просто испытывала, насколько этот мужчина послушен ей. И имеет ли свою волю, в отличие от Хепри.

– Хорошо, - неохотно согласился Нечерхет. – Госпожа Ка-Нейт должна быть здесь, если здесь ее супруг – они прибыли в одних носилках.

Тамит сжала кулаки.

– Пойдем, - сказала она.

Они пошли вперед, по направлению внешней ограды храма, куда ушел великий ясновидец. Тамит была зла и несчастна – так зла и так несчастна, что едва не рыдала. Зачем ей сейчас смотреть на Ка-Нейт? Только бередить свои раны…

Она даже надеялась, что не застанет эту чету. Но Тамит успела.

Она успела увидеть, как Неб-Амон подходит к Ка-Нейт и берет ее за руку – и они смотрят друг другу в глаза. С такой любовью и нежностью, что Тамит прокусила себе губу до крови, сдерживая слезы.

И вдруг на нее будто что-то нашло.

– Подойди к ней! – шепнула она любовнику. – Ну же, подойди! Спроси ее о здоровье, отзови в сторону – я хочу ее рассмотреть!

Нечерхет изумленно уставился на любовницу, но приказ был таким неожиданным, что он послушался. Жрец подошел к жене великого ясновидца, на ходу придавая себе почтительный и любезный вид. Тамит отступила назад, чтобы оказаться в тени колонны и иметь возможность в любое мгновение за нее спрятаться. Она вглядывалась в Ка-Нейт так, что заболели глаза.

Нечерхет поклонился Ка-Нейт, и молодая женщина склонила голову в ответ. Он непринужденно отошел от ожидавших ее носилок, что-то говоря ей, и Ка-Нейт была вынуждена идти за ним. Тамит не дыша рассматривала легкое, как воздух, голубое платье своей соперницы, стянутое в талии золоченым поясом с кистями, ее унизанные перстнями руки. Она казалась красивее, чем когда-либо раньше – казалась царевной, с врожденным благородством несшей черноволосую голову, увенчанную золотой диадемой. Но Тамит отвела взгляд от ее улыбающегося лица и снова посмотрела на сверкающие руки.

Пока Ка-Нейт говорила, правая рука ее то и дело касалась живота. Но вот эта рука замерла и непроизвольно погладила живот.

Догадка заставила Тамит засунуть в рот пальцы, чтобы не вскрикнуть. Ка-Нейт была беременна – беременна! Да это и неудивительно – ее муж, должно быть, брал ее не только ночью, но и днем! И они не употребляли никаких средств против этого!

Девушка вдруг ужасно испугалась, что ее обнаружат, и вся сжалась за колонной, молясь, чтобы великий ясновидец с женой поскорее уехали.

Она вскрикнула от страха, когда перед ней очутился Нечерхет, тоже испуганно воззрившийся на ее побледневшее лицо и блестящий на висках пот.

– Что с тобой?

– Это от сегодняшнего огорчения, - сказала Тамит; рот ее дернулся от жалости к себе, когда она вспомнила, как несколькими словами верховного жреца были уничтожены все ее надежды.

– Так сказал бог, - смиренно сказала она и вложила свою руку в руку покровителя. – Пойдем, господин, куда ты теперь захочешь отвести меня. Я в твоей полной власти.

Нечерхет погладил ее пальцы – в его руке тревожно бился пульс.

– Я бы сделал это, - вдруг быстро, беспокойно прошептал он. – Я бы продолжил учить тебя, но бог запретил!

– А разве ты не вещаешь волю бога? – вдруг спросила Тамит, искоса взглянув на него. Может, все не так безнадежно?

– Ведь ты тоже высокий жрец Амона, господин? – спросила она.

– Да, - сказал Нечерхет и отвернулся.

Он сжимал ее руку, почти терзал ее. Тамит слышала, как он вздыхает, почти слышала, как страх и почтительность борются в нем со страстью к ней.

– Я буду водить тебя к учителям школы, не принадлежащей храму Амона, - вдруг сказал жрец. – Я договорюсь с ними и буду им платить. Тебя научат и танцам, и пению. Это не противно воле Амона.

Он крепко взял Тамит за плечи и повернул ее к себе.

– Письму тебя научит мой писец, - решительно сказал Нечерхет. – А чтением я буду заниматься с тобой сам. Ты станешь госпожой, а там, быть может…

Он вздохнул и огляделся.

– Быть может, бог улыбнется тебе…

“Бог – возможно, а Неб-Амон, его уста на земле, - никогда”.