– Ты очень добр, господин, ты делаешь меня счастливой.

Нечерхет прополоскал жирные пальцы в чаше с водой, потом этой же рукой обхватил любовницу за плечи и прижал к себе:

– И ты меня радуешь, девушка! Мне было бы очень жаль расстаться с тобой!

– В самом деле?

Она посмотрела любовнику в глаза, и вдруг оба перестали улыбаться. Как будто Нечерхет подумал о чем-то важном – о вечном, а Тамит прочитала эту мысль.

Он улыбнулся ей и поцеловал в лоб.

– Ты пойдешь завтра со мною, и принарядись, не забудь. Это большой господин – Тотмес, третий пророк Амона.

Тамит едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

Она пойдет к Тотмесу – наконец-то! Может, там ей откроется что-то очень важное!

Но разве не стыдно будет представлять ее Тотмесу? Ведь она… она не жена Нечерхета? Тамит не представляла, какие женщины бывают на приемах у больших господ, ведь дом верховного жреца посещали почти одни мужчины, а важные госпожи, которые иногда бывали у него, приходили только с мужьями!

– Я приду как твоя подруга, господин? – спросила Тамит. Она против воли покраснела, представив, как на нее будет смотреть этот строгий сухой человек.

– Как моя ученая и прекрасная подруга, - ответил жрец. Он ободрил ее улыбкой, которая ничуть не успокоила девушку. – Не бойся, Тотмес тебя не осудит. Никто не может тебя осудить – ты красива, как Хатхор и Исида в одном лице. А говоришь ты не хуже любой жрицы Амона.

– Ты научил меня, господин, - смиренно ответила Тамит, которой было ужасно стыдно предстоящего позора – ее поведут показывать, как корову на рынок.

Но это нужно.

На другой день Тамит нарядилась насколько могла красиво, но при этом скромно, как ей подсказывал ее собственный вкус и служанка. Надела длинное желтое платье, лучшее из подаренных Нечерхетом – из тонкого, просвечивающего льна, но полностью скрывающее грудь, со складчатыми рукавами и поясом. На шею повесила тяжелое серебряное ожерелье, на руки надела запястья; гладко причесала распущенные волосы и ровно уложила челку, решив не надевать никаких головных уборов. Тщательно подвела черной краской глаза и тронула веки золотистой пыльцой, своим самым дорогим косметическим средством.

Теперь она и вправду похожа на жрицу или благородную женщину. Хотя бы не на распутницу.

Нечерхет явился за ней, наряженный в широкое белое одеяние, напоминавшее его жреческое облачение; только скроено оно было по-другому, а на шее у него гордо позвякивало ожерелье еще тяжелее, шире и богаче ее собственного.

Он радостно раскинул руки при виде нее, потом заключил любовницу в объятия и поцеловал:

– Прекрасная госпожа моего сердца!..

Нечерхет взглянул на нее так, что это прозвучало даже серьезно. Но потом уже снова по его лицу нельзя было ничего определить.

– Пойдем, Тамит, Тотмес ждет нас.

Он редко звал ее по имени – и снова от этих слов на Тамит повеяло каким-то предчувствием. Неужели бог наконец склонил к ней свой лик?

Они пошли пешком – Нечерхет не был такой важной особой, чтобы передвигаться на носилках; но пока для Тамит это было бы и чересчур. Она еще не чувствовала себя такой госпожой.

Да и на то, чтобы называться госпожой, еще вообще не имела права – кто она такая? Тамит не любила вспоминать слово, которым только и могла сейчас зваться.

Но Нечерхет не стыдился идти с ней рядом и ни от кого не прятал глаз – жрец выступал с видом спокойного превосходства, и немало людей, угадывая в нем жреца по обнаженному черепу, кланялись. На Тамит поглядывали, но никто не смеялся и даже не позволял себе насмешливых улыбок.

Жрецы Амона были очень могущественны.

– Долго ли нам идти, господин? – спросила Тамит, которая, однако, начала стесняться соседства с жрецом и своего положения при нем.

– Нет, Тамит, ты не успеешь устать, - с улыбкой ответил любовник. Девушка улыбнулась ему в ответ и позволила пожать себе руку.

Он снова назвал ее Тамит.

Третий пророк Амона жил намного скромнее, чем можно было ожидать от человека его положения - в кирпичном доме старого образца, правда, больше дома Нечерхета вдвое, но только кирпичном доме, тогда как знать строила каменные. Но Тамит было приятно посмотреть на дом, в котором ее сегодня принимали… как гостью. Как бы скромен он ни был, это был дом одного из верховных жрецов Амона. Не бедная хижина – когда-то Тамит могла мечтать о равенстве только с бедняками.

Только бы не опозориться.

Она выспрашивала свою служанку о том, как ведут себя госпожи, и вспоминала все подробности поведения женщин, которым прислуживала в доме первого хозяина.

Они были горды, но вместе с тем учтивы. Они говорили изысканно, но мало; ели и двигались так же изысканно. Но самое главное – это были госпожи: на слуг они смотрели не больше, чем на посуду, из которой ели, или цветы, украшавшие зал. Этому Тамит научится легко.

В сгущающихся сумерках они с Нечерхетом дошли до ворот, и Тамит с волнением разглядела белые одежды третьего раба бога: Тотмес вместе с двумя слугами ждал их. То есть ждал Нечерхета. Тамит была никто.