Иоана улыбалась, глядя во тьму и сжимая кулаки.

Андраши сдержал свое слово: он приехал через неделю после прибытия письма. Теперь Иоана могла принимать его почти открыто: едва ли не все посвященные в доме были на ее стороне.

Граф обнял ее, когда они остались наедине, - а потом поцеловал, и Иоана уже не сопротивлялась.

Они долго не отрывались друг от друга; а потом, прижав ее к стене, любовник стал ласкать ее. – Нет, мы не можем… - прошептала Иоана, вся дрожа; но его ладонь запечатала ей рот, а вторая рука проникла под платье.

– Вы заслужили маленькую радость, - со страстью прошептал граф, прижимаясь губами к ее шее. – Вот так… Держитесь за мои плечи, любовь моя.

Он отнял руку от ее губ, но ему пришлось снова зажать ей рот через несколько мгновений: Иоана с неистовой силой содрогалась и всхлипывала в его объятиях, и потом любовник долго поддерживал ее, пока не успокоилось ее дыхание и безумие, захватившее ее с головой, не оставило Иоану.

– О господи, - прошептала Иоана, ослабев в объятиях возлюбленного, плача от облегчения и восторга. – Вы как будто возвратили мне жизнь… А себе от меня ничего не взяли… Почему?

– Те, кто живет рискуя, заслуживают самых сладких кусков, - рассмеялся венгр ей в ухо. – А вас мне радовать необыкновенно приятно. Но становиться вашим мужем мне время еще не пришло!

Иоана посмотрела ему в глаза, чувствуя, как наливаются жаром щеки.

– Жить рискуя… Вот почему мужчинам жить слаще, - прошептала она. – Я хочу быть мужчиной!

Андраши прижал ее к себе, всю, оглаживая ее спину и плечи.

– Молю Господа, чтобы исполнил все ваши желания, кроме этого, дорогая, - прошептал он.

Теперь Иоана уже не могла отказаться от этого властелина, ей оставалось только принять его полностью: повернуть назад было невозможно. Как сделалось невозможно еще давным-давно.

– Я проведу у вас эту ночь – в комнате для гостей, - прошептал Андраши. – Мы еще наговоримся вдоволь, и я всецело утолю ваше любопытство. А потом мы поедем домой. Да, Иоана?

– Да, князь, - сказала Иоана.

Она прижалась головой к его плечу, ощущая, как, после сладости любви, ее вновь затягивает серая, непроглядная хмарь жизни.

– Почему, князь? – прошептала она. – Скажи мне: почему жизнь так тяжела?

– Почему… нет, зачем, - шепотом ответил Андраши, дыша ароматом ее волос. – Затем, чтобы мы выше ценили радости, которые дарует нам Господь. Только страдания учат человека ценить горнюю благодать…

Иоана посмотрела ему в глаза.

– Долг нелегок, княгиня, - сказал ее возлюбленный очень серьезно, сжимая ее плечи. – Но живи предчувствием Его обители, которая даруется только верным!

Иоана блаженно закрыла глаза, опять ощутив, как ее обняли надежные руки, - и увидела перед собою белый с золотом город, над которым занималась заря. Заря, что восторжествует вовеки.

* Изветник (устар.) – доносчик, предатель.

========== Глава 45 ==========

Сына Иоана оставляла здесь, в Буде, - под присмотром боярина… а когда тот уедет, то младшего брата. Это пойдет на пользу обоим: и племяннику, и юному дяде. Иные в возрасте Николае уже сами становились отцами.

– Ты едешь, как отец? – спросил Раду, увидев сборы матери. Он не плакал, не просил ее остаться – только глядел на суматоху в доме пытливыми зелеными глазенками и как будто постигал про себя больше, чем думали о нем взрослые.

Иоана оставила все и подошла к сыну. Опустилась перед ним на колени, как сделал рыцарь Корнел, и обняла.

– Матушка уедет, как отец, - с ворогами биться, - сказала она, с улыбкой посмотрев мальчику в глаза. – А ты должен быть храбрым и не плакать! Ты у меня воин!

– Я воин, - сказал Раду.

Он помолчал и серьезно добавил:

– Только ты всех победи и приезжай!

Иоана рассмеялась. Ее сын говорил так складно и умно, как сумеет не всякий и годом старше.

– Непременно всех одолею и приеду, - сказала она. – А ты слушайся дядю!

Николае, теперь в полной мере заступник и ответчик малыша, привлек его к себе и улыбнулся сестре. Николае - выученик лучшего рыцаря королевства, рыцаря Дракона, -был уже сам хоть на брань, хоть к венцу: крепкий, как молодой дубок, каштановые волосы до плеч, а ростом со старшую сестру. Он мог теперь носить ее на руках – и одевался всегда к лицу и по собственному вкусу: в коричневый бархат, цвет щедрой, доброй земли. Недавно Николае Кришан был представлен ко двору…

Иоана обернулась и посмотрела на того, кто одним взглядом заставлял ее сердце биться в груди, как птицу о прутья клетки. Тот, кого посвященные нарекли князем Валахии, казалось, прозревал самую ее душу: этот светлый лицом человек с невинными голубыми глазами, таившими бездну ума. Иоана уже жаждала принадлежать ему. И Бела Андраши это понимал.