Для Иоаны наполнили ванну с дороги; пока гостья купалась и мыла голову, она приказала приготовить для себя лучшее платье, из алого бархата, со шлейфом и рукавами, пышными в плечах и сужавшимися книзу, - линию плеч, как и линию талии, обозначали золотые жгуты. Это был такой наряд, который захватывал дух, если любоваться им отдельно, - но смущал и отвлекал взор от его носительницы, когда она его надевала: скорее скрывая, чем показывая ее фигуру и красоту.

Однако Андраши уставился на свою гостью, когда она сошла к ужину, так, точно ему предстала сама Венера. Иоана улыбалась ему, в ушах покачивались тяжелые золотые серьги, словно бы перемигиваясь с украшенной жемчугом золотой сеткой, охватывавшей ее распущенные волосы, достигавшие колен.

– Госпожа моя! – воскликнул граф тихо, поднимаясь с места и простирая к ней руку. – Уж не богиня ли посетила мой дом?

Они были в зале вдвоем – как Иоана и ожидала. Продолжая нежно улыбаться хозяину, валашка опустила руку, точно хотела преподнести приятный подарок, - и через несколько мгновений из складок ее пышной юбки явился небольшой, но смертоносный острый кинжал.

– Вот таким серебряным кинжалом у меня на родине убивают приколичей – вампиров, - сказала она, поднимая оружие повыше: огонь свечей заиграл на лезвии. Андраши смотрел на это расширенными глазами, как на невиданное чудо. – Но мой кинжал может сгодиться мне и против живого злодея, который еще дышит… и чье сердце еще бьется, - прошептала Иоана, опуская руку, – на миг она наставила оружие жениху в грудь.

Кинжал исчез под столом, но Андраши видел, как часто вздымается грудь невесты, как горят ее глаза в готовности нанести удар.

Он обошел стол и приблизился к ней; Иоана вся напряглась, но кинжала не подняла. Андраши же мягко сказал, заглядывая ей в лицо:

– Дорогая, в этом нет нужды… Ты знаешь, как я люблю и желаю тебя, да я этого никогда и не скрывал - но неужели же ты думала, что я, подобно мальчишке, способен в один миг разрушить все то, чего добивался так долго? Бела Андраши очень дорожит своим словом – и превыше всего дорожит словом, данным тебе!

Он стоял, точно готовый сам предаться ее кинжалу, не выказывая и тени страха – только любовь и мольбу.

Иоана несколько мгновений молчала – потом рука ее дрогнула, и она поникла, точно виноватая; венгр думал, что она выронит кинжал, но невеста быстро убрала его опять под одежду. Он даже не успел увидеть, куда.

– Хорошо… я поверю тебе, - тихо проговорила боярская дочь, поглядев на венгра. – Но знай, что если придет нужда, рука не дрогнет ни у моих людей, отстаивающих госпожу, ни у меня самой!

Граф взял ее руку и поднес к губам.

– Я знаю, любовь моя… Я прошу тебя только не расточать твое бесценное мужество на своих друзей! Прибереги его для наших врагов!

Иоана закрыла глаза, точно приходя в себя после схватки.

А Андраши проговорил, не сближаясь с нею более и не прикасаясь к ней – только простерев руки:

– Этот замок велик, как целое королевство, - и мы с тобою будем жить в разных его концах, как дети одной страны, объединенные государственной нуждой! Мы достаточно мудры и терпеливы, чтобы ограждать себя от искушений так долго, как потребуется! Тебе нечего бояться ни меня, ни себя!

– Хорошо, Андраши, - тихо ответила Иоана. Она взглянула ему в глаза. – Только всегда помни, что ты мне сказал, - потому что я этого ни на миг не забуду!

Он улыбнулся с восхищением, препровождая ее к столу и усаживая на почетное место – во главе, напротив себя, также восседавшего во главе стола. Но, едва взяв в руки нож, не сняв с блюда крышки, Иоана нетерпеливо встала, положив нож обратно.

– Так мне не нравится! Мы сможем слышать друг друга, только если примемся кричать!

Она пересела поближе к хозяину – за два места от него. Венгр невозмутимо подал знак слуге, появившемуся откуда-то из-за занавеси, и тот перенес прибор гостьи, установив его напротив Иоаны.

– Долго ли мы будем одни? – спросила невеста, принимаясь за еду.

– Кого же еще ты ждешь? – спросил он – не то настороженно, не то с обидой. Иоана усмехнулась.

– Ты, похоже, смеешься надо мною! Твоих родственников прежде всего – тех, которые подтвердят, что ты…

Андраши побледнел.

– Тебе недостаточно слов твоего отца?

– Ему тоже было их недостаточно – иначе он не отпустил бы меня к тебе, - заметила валашка. – Я же поверю только своим собственным глазам… хотя даже глаза могут обманывать, - горько закончила она.

Андраши быстро встал и подошел к ней.

– Мой дядя… мой отчим, Габор Андраши, умер. Ты должна это знать, если слушала жупана Кришана!
– сурово проговорил он. – Два года назад дядю свела в могилу старая рана. Что же до моей матери…

– Я желаю увидеть ее и поговорить с нею, - перебила Иоана.

Венгр вскинулся.

– Что ты говоришь! Как ты воображаешь себе, что баронесса Берчени приедет сюда – и к кому!

– К своему сыну, - спокойно ответила Иоана. – Или это неправда, жупан?