Белла почувствовала, что падает. Ощущение собственного тела вернулось; и обморочная дурнота накатила так внезапно, что ноги у нее подкосились. Тамин успела подхватить ее подмышки и усадила в кресло.

– Все?
– спросила жрица через несколько мгновений, внимательно вглядываясь в лицо англичанки.

Белла кивнула. Все в комнате вернулось на свои места.

– Ты сейчас видела, как твоя душа наблюдает за тобой, - сказала Тамин.

Белла отнюдь не была уверена, что это не дурная шутка, которую сыграл с ней мозг; но ответно кивнула. Тут она почему-то вспомнила, что посвящение в духовный сан в современном ей христианском мире производится наложением рук… что это рукоположение означало вначале?

– Наши души все время наблюдают за нами, - сказала Тамин.
– Может быть, теперь ты тоже начнешь видеть далеко, как я.

Пока Имхотепа не было, Тамин стала приглашать Беллу к себе домой. Она продолжила ее учение - то, что было начато Менной и Синухетом. Белла под руководством певицы Амона продолжила осваивать иероглифику, а одновременно с этим сокращенное иератическое письмо, которым пользовались жрецы. Время пролетало быстро; иногда Белла со своим малышом оставалась у Тамин на ночь.

Белла теперь часто навещала старшего сына и следила за его успехами, теперь ей позволялось посещать Сетеп-эн-Сетха самой. Однажды, когда они отправились в дворцовую школу вместе с Тамин, по просьбе жрицы мальчику разрешили показать свое владение оружием.

Оказалось, что он уже в самом деле неплохо стреляет по мишени - круглому деревянному щиту, обтянутому кожей, и мечет копьецо. Потом гордый воспитатель вызвал еще одного ученика и показал, как мальчики борются.

Белла заставила себя смотреть на то, как ее сын и неведомый египетский мальчишка валяют друг друга в пыли. Но бой этот завершился очень быстро: Сетеп-эн-Сетха уложили на обе лопатки.

Он встал, красный и сердитый, чихнул и, отряхнувшись от песка, поклонился наставнику. Его соперник гордился своей победой, но Сетеп-эн-Сетх держался не хуже - несмотря на то, что его побороли перед лицом матери и Тамин.

– В следующий раз я тебя отделаю, Мен, - обещал ее рыжий сын противнику.

Учитель с улыбкой посмотрел на Беллу.

– Это сильный мальчик, - сказал он.
– Твой сын умеет вставать, когда падает. Для этого нужна крепость сердца, что для воина столь же важно, как крепость тела!

Мен немного увял, слушая, как наставник хвалит его побежденного противника. А Белла, всматриваясь в высокого мускулистого египтянина в белом головном платке, неожиданно узнала его. В первый раз она видела этого воина фараона в боевом шлеме.

– Я помню тебя, господин!
– воскликнула она.
– Ты сотник, который вез моего сына в школу и показывал ему свой кинжал!

Воин усмехнулся и слегка поклонился.

– И я тебя помню, госпожа Небет-Нун, - сказал он, глядя в голубые глаза собеседницы.
– Мое имя Хека, и я служу его величеству в мирные дни так же, как в дни войны. Я воспитываю этих птенцов царя.

Белле ужасно захотелось спросить, не упоминал ли фараон когда-нибудь о ее сыне в присутствии сотника; но она удержала язык. Однако пленница испытала некоторое облегчение от мысли, что у нее появились знакомые в стане фараона, так же, как среди жрецов.

Тамин стояла в стороне, поигрывая пальцами и сузив глаза. Посмотрев на жрицу, Белла прочитала в ее взгляде: не жди ничего от этого человека и не верь ему.

“Что ж, там будет видно”, - подумала Белла холодно.

– Скажи, господин сотник… - начала она, взглянув на Хеку. Но Белла не смогла продолжать при сыне. Сотник понял ее затруднения и жестом велел обоим мальчикам покинуть двор.

– Известно ли, куда будут зачислены мальчики, когда окончат школу?
– спросила она, когда дети ушли.

– Это зависит от того, к чему они окажутся способны, - сказал Хека.

А потом вдруг сурово прибавил:

– Но твой сын останется на глазах у его величества. Я понимаю, что тебя тревожит его судьба, и говорю: так будет! Фараон возьмет твоего сына в свою стражу или в колесничее войско!

Белла побледнела. На лбу и висках у нее выступил холодный пот.

– Почему?..
– спросила она.

Сотник усмехнулся.

– Ты сама знаешь ответ. Потому что твой сын рыжий, как сам Сетх, потому что царь полюбил его и коснулся своей рукой! А почему, никто не может сказать!

Белла снова посмотрела на Тамин. И обе вновь без слов поняли друг друга: старый фараон, отметивший Сетеп-эн-Сетха своим перстом, мог не дожить до его возмужания…

– Я должна идти, господин царский сотник, - сказала Белла, поняв, что ей нужно обдумать все в одиночестве.
– Благодарю тебя.

Воин кивнул.