Певица Амона помолчала.

– Собственный дом господина - другое дело.

Белла поняла, что на покупку такого неприметного дома Тамин согласилась не только из-за любви мужа к уединению. Должно быть, богатые и влиятельные господа при дворе постоянно опасались отравления…

– Сеанх придет сегодня днем, я велела ему, - сказала Тамин.
– Ни из чьих других рук еды и вещей не принимай, понятно?

Белла благодарно кивнула.

Она подумала, что даже такое положение лучше, чем придворная жизнь, с которой хорошо знакома Тамин.

– Но ведь ты хотела сказать мне что-то еще?
– предположила англичанка. Она не решалась первой заговорить о “Книге мертвых”, но жрица поняла ее.

– Да, - сказала Тамин.
– Я видела вчера и сегодня этих двоих братьев, моего мужа и твоего господина, - ее голос упал.
– Как это было мучительно… Как похож Имхотеп на человека, которым Синухет желает видеть его! Но он совсем другой, и этого несчастный Синухет не видит!

– Что это значит?
– спросила Белла.

Жрица прикрыла глаза.

– Ты тоже не понимаешь… Жажда власти и тайного знания - это почти одно и то же, это тонкий яд, который отравляет душу и тело навсегда… У Имхотепа такое же прекрасное сердце, как у твоего господина, и даже лучше, потому что Имхотеп способен дойти до конца в любой своей страсти. Он жрец, воспитанный в жертвах богу, и он не испугается пожертвовать всем и даже самим собой, когда придет час!

Белла подумала, что Синухету в сравнении с Имхотепом, пожалуй, действительно недоставало смелости и пытливости - но для женщин, которые родили и растили его детей, это было даже лучше.

– Но Имхотеп уже отравлен, - продолжила Тамин.
– Я говорила тебе вчера о черной книге… Сама я не видела ее, но догадалась по записям, которые оставлял мой муж, насколько далеко он зашел. “Книга мертвых” должна сохраняться в Хамунаптре, - тут жрица перешла не шепот.
– Однако Имхотепу давно позволено там бывать, и он научился открывать тайные ходы и избегать ловушек.

Она глядела на Беллу блестящими глазами так упорно, точно ждала от нее содействия. Англичанка некоторое время пыталась собраться с мыслями.

– Но разве Имхотеп не понимает, что может погубить свою душу?
– спросила она, выражаясь церковным языком, к которому привыкла с детства.

Тамин усмехнулась.

– Не понимает, - сказала жрица.
– Ты женщина и мать, но ты еще невинное дитя, если задаешь такие вопросы… Человек, который идет дорогой зла, однажды преображается настолько, что перестает понимать, в чем состоит его благо. Человек всегда преображается в соответствии с тем, к чему влечется его сердце.

Белла закусила губу.

– И его никак нельзя отговорить?

Тамин звонко рассмеялась.

– Отговорить? Показать, что мне известно? Нет, - жрица качнула головой.
– Моего прекрасного супруга уже нельзя отговорить. Можно только подтолкнуть его к гибели, выдав свою осведомленность, - тогда он начнет действовать…

Тамин вздохнула.

– Синухет позвал Имхотепа в гости. В деревню. Может, он хотя бы отвлечет своего брата и напомнит о том, что у него есть семья.

Белла быстро взглянула в сторону спальни. Она вспомнила о своих детях.

– А когда я смогу увидеть Сетеп-эн-Сетха?

Губы египтянки язвительно изогнулись.

– Значит, ты отказываешься мне помочь?
– произнесла Тамин.
– Мой муж способен погубить нас всех, если его не остановить! Потому что он слишком умен и ненасытен в своих поисках, как все великие, - пробормотала она, покачав головой.

Беллу наполнило раскаяние.

– Я бы помогла тебе, если бы знала, как!
– воскликнула она.
– Я еще раньше заподозрила насчет Имхотепа неладное… и пыталась поискать в кладовой у вас в доме его заметки, - призналась англичанка.

Брови Тамин взлетели.

– Так это была ты? Хотя я подозревала тебя… Я тоже искала там и нашла то, чего предпочла бы никогда не находить. После я приказала прибрать эту комнату.

Она пояснила, склонившись к Белле:

– Никто из наших слуг не умеет читать. Имхотеп ничего не сказал мне, когда я велела очистить комнату… но я должна поблагодарить тебя, чужеземка.

Белла покраснела, ощущая сразу облегчение и большую неловкость от своего вмешательства.

– Это я благодарю тебя, госпожа. Ты так вовремя пришла ко мне на помощь.