– Почему ты так решила?

– Фэй такая странная, нелюдимая, - ответила Белла.
– И она слушала тебя сегодня за столом так, словно знает все, что ты хотел поведать, и много больше! У нее… взгляд совсем взрослый!

Синухет пригладил ладонью встопорщившиеся черные волосы.

– Это не может служить доказательством, - медленно сказал он.
– Может быть, дочь моего брата - и впрямь новое воплощение какой-то женщины нашего прошлого, но почему это должна оказаться его первая жена?

Белла встала; ее вдруг наполнило ощущение собственной правоты.

– А кто же еще? Кто еще был так близок к нему… и так связан с ним всю его жизнь? Эвелин и Меила в этой жизни опять вспомнили о древней вражде, а Тамин? Разве она не ягода той же грозди, что и мы?..

Синухет нахмурился.

– Но ты забываешь, что Тамин погибла иначе, чем эти женщины. Неизвестно, погибла ли она вообще… как простые люди. Певица Амона была бы рада отойти в вечность так, как этого не делал никто до нее, - усмехнулся египтянин.

– Тем более, - горячо сказала Белла.
– Ведь и Фэй Амир - не простое смертное дитя. Если ты забыл, ее отец - неумерщвленный.

Синухет опустил голову и надолго задумался.

– Твои мысли - зыбучий песок, - наконец пробормотал он.
– Ты уже сказала кому-нибудь об этом?

Белла улыбнулась, не оставляя ему сомнений.

– Только тебе.

Синухет поднялся во весь рост и посмотрел жене в лицо.

– Вот и не говори! Мой брат, если он провидец, дойдет до этого сам - а может, уже понял. А мы можем сделать только хуже! Вдруг ты ошиблась - а слово уже будет сказано?..

Белла кивнула.

– Я согласна. Давай промолчим.

Они обнялись и долго стояли так, сердце к сердцу; и слова им больше были не нужны.

***

Фэй Амир сама уложила свою одежду, книги и любимые безделушки. Оставалось еще много времени до того, как покинуть дом; и девочка села ждать. Она уселась прямо на пол, скрестив ноги, и положила руки на колени - ладонями вверх.

Она прочитала об этом способе молитвенного сосредоточения в одной из книг об Индии, которую без спроса взяла из отцовского шкафа. Медитация, вот как это называлось.

Фэй Амир скоро научилась слиянию с бесконечностью - и могла подолгу странствовать в безмыслии… а когда возвращалась к реальности, возвращалась каждый раз изменившейся. Бог, или боги, или вселенная… всякий раз открывали ей что-то новое о себе и о мире. Порою видения, посещавшие дочь Сети Амира, ужасали ее; а порою не только ужасали.

И вот недавно, совсем недавно…

Скрипнула дверь; Фэй услышала, еще не успев уйти в себя. Руки девочки дрогнули и опустились между колен: она уже знала, кто это.

Вошел отец.

Тот, кого все в этом мире знали как Сети Амира, некоторое время смотрел на свое детище, словно собираясь с мыслями. Фэй тоже молчала. Но в конце концов она первая нарушила тишину:

– Ты что-то хотел, отец?

Имхотеп кивнул. А потом опустился на пол рядом с ней: у него такое движение получалось еще естественнее, чем у Фэй.

– Дети не знают своих отцов, и ты долго не знала меня, - медленно произнес он, испытующе глядя на дочь. Улыбнулся.
– Но и родители не знают своих детей. Пока ты еще с нами, я решил поговорить с тобой о том, что с некоторых пор смущает меня.

Фэй опустила глаза, чувствуя, что краснеет.

– Я догадываюсь, что. И ты… ты прав, потому что в этом ты не можешь ошибиться, - девочка вновь подняла сверкающий взгляд.

Имхотеп улыбнулся, неверяще и в то же время торжествующе.

– Ты - Тамин?..

– Я Фэй, твоя дочь, - девочка покраснела еще жарче.
– Но я вспомнила то, что знала о себе Тамин, певица Амона. Я могу тебе рассказать, хотя это совсем не все!

Имхотеп только кивнул, неотрывно глядя на свое дитя. И Фэй принялась рассказывать… а жрец видел все, как наяву; он соприкоснулся разумом с разумом дочери, когда она позволила.

Тамин, певица Амона, действительно направилась в Хамунаптру в день своей гибели. Она делала это уже не в первый раз… и рисковала смертельно.

Но у нее была уверенность, которая приподнимала ее над бездною страха, - благодаря дару предвидения Тамин узнала свою вероятную судьбу. Боги открыли ей, что она должна покинуть своего супруга, и очень скоро - иначе ничего из того, что может в грядущем спасти Имхотепа и ее саму, не состоится. Боги открыли ей, что она должна пойти путем, обратным пути верховного жреца Осириса; и для этого прибегнуть к заклинаниям “Книги живых” - золотой книги Амона-Ра. Тамин живой спустится в Дуат.