И как, во имя всего святого, она собирается представлять родителям своего мужа и детей?..

Но пока Белла отложила эти мысли. Англичанка уже прочитала запоем половину романа Маргарет Митчелл, наконец дорвавшись до новых книг; и взяла на вооружение полезную привычку практичной и жизнестойкой Скарлетт. Она подумает об этом завтра.

***

Немного позже в тот же день, когда гости занялись своими делами наверху, Меила позвонила О’Коннеллам. Она была совсем не уверена, что их опять не унесло куда-нибудь на раскопки; но, к ее радости, хозяева оказались дома. Похоже, начали остепеняться, - ведь Рику О’Коннеллу было уже за пятьдесят, и он опять участвовал в войне наравне с молодыми…

Трубку взяла сама Эвелин. У Меилы вдруг появилось щекотное чувство, что миссис О’Коннелл находилась в своей шикарной гостиной и ждала этого звонка.

– Привет, Иви, - сказала египтянка, улыбаясь. Она нервничала.

– Добрый вечер, - удивленно и слегка прохладно ответила Эвелин.
– У вас что-нибудь случилось?

– Ни за что не угадаешь, - протянула египтянка.

Эвелин коротко вздохнула от волнения. И когда Меила уже собиралась просветить ее, миссис О’Коннелл вдруг воскликнула:

– Я знаю!.. Белла Линдсей вернулась, да?

Меила покривилась; но разочарование от испорченного сюрприза тут же сменилось радостью сообщничества.

– Угадала. Белла сейчас у меня, и не только… У нее появился муж, тот самый брат Имхотепа! И у них трое детей, можешь себе представить?

Вот это был сюрприз так сюрприз. Египтянка прямо-таки смаковала потрясенное молчание собеседницы.

Наконец Эвелин произнесла:

– Ты ведь мне все расскажешь?

– Конечно, - обещала Меила. Она оглянулась; собственная гостиная, погруженная в тени, до сих пор вызывала в ней дрожь.
– Но думаю, что это не телефонный разговор. Слишком долго все объяснять.

Меила давно подозревала, что их телефон может прослушиваться.

– Понятно, - сказала умница Эвелин после небольшой паузы. Она подумала несколько мгновений.
– Мы с Риком можем вам чем-нибудь помочь?

– Если вы можете, - Меила сделала ударение на последнем слове.
– Да, это было бы очень недурно. Это семейство нужно отвезти в Лондон, для воссоединения с родителями Беллы… сомневаюсь, что Белла справится одна.

Эвелин сосредоточенно подумала.

– И у Фэй скоро кончаются каникулы!

– Да, - обрадованно ответила египтянка. В прошлом году она сама в первый раз отвезла дочь в школу; разумеется, морем. Лететь она бы не решилась; не доверяла молодой авиации своей страны… и вообще, Меила не доверяла самолетам.

– Я могу прилететь к вам за Фэй, и заодно забрать Беллу с ее семьей, - сказала Эвелин. Конечно, ее уже страшно разбирало любопытство.
– Ведь вы успеете подготовить на них документы?

– Мы очень постараемся, - пообещала Меила.
– Большое спасибо.

Она прервалась, покусав губы.

– Ну, до скорого. Звони.

– И ты звони, - откликнулась Эвелин.

Меила была уверена, что они положили трубки одновременно.

С документами проблем возникло меньше, чем ожидалось. Главную проблему представлял сам Синухет со своими детьми - они вздрагивали и дичились всего; впрочем, и привыкать тоже начали быстро. Имхотеп с женой даже устроили им несколько экскурсий по городу, а потом настоящую туристическую экскурсию, по древним местам. У Синухета созерцание останков своего собственного прошлого вызвало глубокое благоговение и столь же глубокое уныние. Зато детям понравились катание на верблюде, мороженое и фигурки из жженого сахара, которыми угостил их Имхотеп.

Белла довольно тесно подружилась с Меилой - эта женщина, напоминавшая первую жену Имхотепа, была в то же время совершенно отлична от нее. Однако Меила тоже была незаурядно умной, своеобразной и чувственной женщиной. Ее помощь в акклиматизации оказалась для Беллы бесценной.

Египтянка попыталась подружить их детей - но не слишком настойчиво: Фэй явно не собиралась сближаться со своими кузенами из прошлого. Она была одиночкой по натуре, как многие единственные дети в семье. А может, дело было в другом.

Может, Фэй, со своим восточным воспитанием, просто трудно было общаться с мальчиками. Но Белла не слишком вникала в ее поведение; дочь Имхотепа вызывала у нее опасения, и, по совести говоря, англичанка была даже рада, что Фэй Амир не пожелала водиться с ее собственными детьми.

Они все вместе съездили на ферму, и Белла порадовалась благоустройству деревенского дома Амиров. И, одновременно, это место ужасно напомнило ей дом Синухета…

Сам Синухет тоже очень взволновался, увидев дом, окруженный виноградником и оливковыми деревьями. Он сказал брату, что был бы счастлив здесь поселиться; и Имхотеп склонил голову, пряча довольную усмешку.