В музее настала тишина. Они обессиленно сели на пол, глядя друг на друга.

А потом Хафезов жрец сказал:

– Будь моей женой.

Роза переспросила:

– Что?..

Кажется, она оглохла от этого обстрела…

Но тут египтянин схватил ее за руку. У него были горячие крепкие пальцы.

– Ты будешь моей женой?
– повторил он. Улыбнулся, показав ослепительные зубы.
– У нас мало таких красивых белых женщин, и мы уже спорили из-за тебя! Даже стреляли друг друга, - похвастался молодой жрец.

Роза схватилась за голову. От этого не убежишь, хоть наверху, хоть внизу - мужчины везде одинаковы…

Этот египтянин был лет на пять моложе ее, очень недурен собой и, кажется, нисколько не шутил. Меила как-то насмешливо заметила, говоря о своих восточных мужчинах, что многие из них воспламеняются, стоит им только повстречать белую женщину, которая демонстрирует фигуру и лицо… и с которой можно открыто говорить. Хотя про себя Роза Дженсон знала, что она не уродлива, - однако же красивой ее до сих пор никто не называл.

– Ты это серьезно?
– спросила она, глядя на своего товарища.

– Очень серьезно, - пылко подтвердил египтянин.

– Тогда я согласна, - сказала Роза.

Ни в тот момент, ни позднее она не могла себе объяснить, почему так ответила. Может быть, сошла с ума?..

Но египтянин радостно засмеялся и тут же, схватив ее за плечи, поцеловал в обе щеки и в губы горячими твердыми губами. У Розы закружилась голова. А потом жрец Хафеза схватил ее за руку и потянул из-за баррикады:

– Пойдем, нас уже ищут!

– Только когда разрешит мисс Меила, - предупредила его Роза.

– Да, - радостно согласился ее новоиспеченный жених.

Оглядываясь по сторонам в поисках хозяйки, англичанка уже не знала, как выпутаться из этого положения. Но Меиле Наис в эту минуту было совсем не до них.

* Подразумевается Французский Иностранный легион, принимавший участие в Первой мировой войне и в боях и операциях по всему свету, в которых затрагивались интересы Франции. Французский легион состоял из наемников из различных стран, в том числе и самих французов, имевших проблемы с законом.

* Канопы - в девнеегипетской погребальной обрядности священные сосуды, изображавшие сокола, человека, павиана и шакала: в них помещались внутренние органы мумий, которые бальзамировали отдельно. Сердце, как “ответчика”, который должен был оправдать или осудить умершего перед лицом богов, оставляли в теле.

========== Глава 19 ==========

Меила со своим древним возлюбленным была на балконе Британского музея - под ними раскинулся ночной Лондон. Они как будто уже царствовали над ним.

Три тысячи лет назад это было только мечтой, призраком будущего, которого не могло быть у двоих смертных любовников в Та-Кемет. Теперь же…

Меиле казалось, что она снова спит, погружена в транс, - но это видение было ярче самой жизни. Рядом с нею была обретшая плоть мечта, разбившая оковы современной реальности, не оставлявшей иллюзий.

Пусть облик Имхотепа теперь был ужасен… каждого из цивилизованных людей, узревших его, верховный жрец Осириса заставлял поверить в то, что есть многое за пределами известной ему правды. А Меила увидела в воскресшем мертвеце того, кого она некогда любила со всею страстью: того, кто причинил ей муки и даровал блаженство, несравнимые ни с чем. Современный английский был слишком беден, чтобы выразить ее чувства, - как и речь Та-Кемет. Но язык Черной Земли был языком ее сердца.

– Я нашла тебя и вернула к жизни, - сказала Меила, улыбаясь возлюбленному.
– Как Исида - Осириса. И ты, как он, будешь царем над живыми и мертвыми.

– А ты моей царицей. Ты виновница моей жизни, как Исида, - ответствовал Имхотеп.

И, глядя на него, Меила видела того, кто озарил ее жизнь в царском гареме… того, кто превосходил всех силой, красотой и мудростью. “Ты снова молод, ты снова жив, и теперь навечно”. Эти слова звучали при погребении фараонов - звучали и отзвучали, заглохнув среди скал западной долины мертвых: фараоны более не восстанут, и для Сети никогда не сбудется то, на что он уповал, будучи мнимым богом на троне. А Имхотеп, претерпев все пытки, восстал и возьмет то, что принадлежит ему по праву…

Сейчас перед нею был человеческий остов из костей и гнилого мяса - но внутренним взором она видела того, кому навеки вверила свою судьбу, тело и душу. Это сокровенное было прекрасно. Христиане тоже поклонялись истерзанному, распятому и воскресшему, - и тоже смотрели на него духовными очами…

Имхотеп уже целовал ее, и преобразился в ее объятиях в того, кем ему надлежало быть, - блистательным господином Та-Кемет, с медной кожей и твердыми мускулами, умащенным благовониями. Скоро, когда он воистину станет таким, он соединится с нею как муж с женой. Он уже знает, что Меила ждала его и хранила себя для него все эти годы.