А потом рабочие, крича и давя друг друга, полезли наверх - но опрокидывались назад, будто что-то настигало их. Один остановился на самом краю и содрал рубашку, как будто его мучила страшная чесотка: но когда бедолага попытался ногтями разодрать свое тело, под его кожей прокатился живой комок, а потом и другой. Какие-то твари пожирали его изнутри!

“Скарабеи”, - с содроганием подумала Меила. Она не видела со своего места подробностей, но звуков было достаточно.

– Мы уже совсем близко!
– воскликнула она, усмехнувшись. Жестокая радость переполняла бывшую наложницу фараона: жестокая, отвратительная радость, которой Меила позволила себе насладиться. Вот первая жертва, которую они приносят во имя освобождения ее возлюбленного!.. Вот несомненный знак!..

Воины-жрецы поливали скарабеев горящим маслом из огнеметов, но священные жуки уже насытились и убрались сами.

А потом из ямы опять раздались крики.

– Мы нашли его! Нашли!..

Расталкивая всех, к Меиле спешил Хафез, раскинув руки, как огромная птица.

Меила, не успев ни о чем подумать, бросилась к раскопу. Что-то поднимали наверх подъемным краном… какая-то желтая полупрозрачная глыба, и внутри нее застыла темная скорченная человекоподобная фигура, точно в янтаре. Он!..

Впервые ее сны, ее предчувствия обрели осязаемое подтверждение. Меила с неверящей улыбкой провела ладонью по холодной поверхности камня, ощущая каждую выпуклость. Она по-настоящему поверила в Имхотепа только теперь, в эту самую минуту: когда увидела его.

Лишь сейчас она подарила ему первую ласку…

Оказавшись в палатке, вдвоем с Розой Дженсон, Меила смеялась от радости. Она знала, что Имхотеп, когда воспрянет вновь, будет гниющим трупом, сеющим ужас. Но сейчас она не помнила ни об этом, ни о том, сколько из-за этого трупа сегодня погибло живых людей.

Роза обо всем знала, но не смела ничего говорить хозяйке: только не спускала с Меилы глаз, больше обычного боясь за ее душевное здоровье. Имхотепа англичанка не видела, и ей нисколько не хотелось этого. Но чувство, что она нужна, что без нее не обойтись, стало сильным как никогда.

Когда лагерь погрузился в сон, Роза услышала, как Меила стонет и рыдает на своей лежанке. Англичанка, вскочив, бросилась к ней и увидела, что хозяйка разодрала на груди рубашку и до крови расцарапала себе кожу. Лицо Меилы было искажено, глаза ничего не видели от слез.

– Они были там, у меня внутри!..

Роза, ощущая дурноту от страха и беспомощности, прижала к груди растрепанную черноволосую голову. Англичанка понимала, о ком говорит госпожа, кого она увидела во сне.

Меила, впрочем, скоро перестала плакать. Она не помнила, когда плакала в последний раз… должно быть, много лет назад. А сейчас ненависть выжигала слезы.

– Тебе жалко их?
– спросила египтянка, глядя на Розу.

– Кого? Рабочих?
– догадалась та.
– Жалко, мисс.

Роза даже сейчас, как и всегда, не могла притворяться. Но именно это и ценила в ней госпожа Меила.

– Наверное, так было нужно!

– Нужно, - с жестокой усмешкой подтвердила египтянка.
– Но феллахи умерли быстро, хотя и страшно. А он… он умирал и не мог умереть три тысячи лет! Можешь представить себе такое, Роза Дженсон?

Роза медленно покачала головой.

– Я, еще когда ходила в школу и слушала нашего пастора, никогда не понимала, как можно осудить кого-нибудь на вечные муки, - тихо сказала девушка.

Роза коснулась своего оловянного крестика на цепочке, с которым никогда не расставалась.

– Даже Бог никого не может так наказать, иначе это будет не милосердный Бог, а дьявол! Нет такого преступления! Вечные муки могли придумать только люди, еще более жестокие, чем вы!..

Роза захлопнула рот ладошкой, глядя на госпожу округлившимися глазами, но сказанного было не вернуть.

Однако Меила, слушавшая ее с полным вниманием, не разозлилась.

– Еще более жестокие, чем мы?
– повторила египтянка.
– Мне нравится, когда ты со мной честна. Впрочем, ты никогда не врешь.

Меила быстро и крепко прижала девушку к себе, будто к горячей печке, и поцеловала.

– Спасибо тебе.

Роза смущенно улыбнулась.

– Я рада, что вам лучше.

Она чувствовала, что сама готова заплакать, но сейчас нужно было крепиться.

– Позвольте, я полечу вас, - осторожно предложила служанка.

– Полечишь?.. А, это, - тут Меила вспомнила о своих царапинах. Взгляд египтянки неожиданно снова погас, и она равнодушно закончила:

– Давай.

Роза нашла в вещевом мешке бутылку с медицинским спиртом и обработала раны хозяйки. Под рубашкой на ней ничего не было, что облегчило задачу.