Шукаку задумался.

– Блин, я не знаю, о чём рассказывать, – через некоторое время сказал он.

– Да столько всего есть…

– В том-то и причина. У меня мысли разбегаются…

– А ты прекрати пялиться на облака.

– Облака мирные и ни в чём не виноваты, – тануки озадаченно почесал затылок. «Непосвящённым» – глупое и пафосное слово – можно было рассказывать что угодно, так как они всё равно ничего не знали.

И ведь что бы он ни рассказал – всё важно…

Сейрам щёлкнула пальцами, чтобы он повернулся:

– Расскажи про облики.

– Чё? А, это…

– Что за облики?

И где только, а главное когда Собаку научился так быстро задавать вопросы?

Не отвертишься же теперь.

Но, видимо, формулировал свои мысли он слишком долго.

– Бля, я расскажу, заколебал тупить, – высказалась Хачи и резко указала на Гаару. – Ты! Ты видел его, – кончик указательного пальца, как метроном, сменил положение в сторону Шукаку, – в таком виде раньше?

Думал бывший джинчурики основательно. Парень, сосредоточившись, копался в самых дальних задворках своей памяти, ища там знакомый уже обрез: песочные волосы, широкий разворот плеч, слегка круглое лицо и охристо-карий прищур.

Ничего.

Собаку качнул головой.

– Во-о-от… А в Конохе десяток с хвостиком лет назад все видели лиса с девятью хвостами, а не кого-то ещё.

Стоило этим словам – нетактичным и неприятным, теребящим старые-свежие раны – прозвучать, как Хьюга, наслышанная о разрушениях родного дома, смяла ткань бридж на автомате сжавшимися пальцами, а Шио, взвившись, резко вскочила.

– Сейрам!

– Что, Сейрам? Будто никто не в курсе, что…

Юмия, справедливо рассудив, что напарница в очередной раз не со зла перегибает или уже перегнула палку, сняла нахлобученную на лоб шляпу и наотмашь ударила ей Хачи по руке, намеренно царапнув кожу грубым краем. Та мгновенно переключилась, и с рявканья: «Какого чёрта?!» – началась привычная, по большей части односторонняя, перепалка. Шукаку, который иногда был феноменально проницательным, стал дёргать Гаару, пытаясь бессмысленным трёпом вытянуть из него хоть полслова.

Под шумок Ёко перебросилась с Хинатой несколькими короткими фразами:

– Извини… – шатенка виновато потупилась, хотя это чувство было адресовано исключительно нынешней собеседнице, а не тем, кто погиб «десять с хвостиком лет назад».

– Ничего… Ты ж говорила – не нарочно.

– Ха… не думала, что ты запомнила, – она куснула губу. – Не нарочно… Он не стал бы просто так.

От того, как в упор посмотрела Хьюга, по спине кицунэ пробежался холодок. Яркий, ясный, в буквальном смысле жгущий холодом взгляд, будто глянул чуждый пламенной лисе Бог Луны – у людей такого не бывает.

Чакры мало.

– Я тебе верю, – голос неожиданно твёрд и звонок, как льдистый перестук капели.

Шио подумалось, что хоть Хинате ещё работать и работать, но, возможно, у неё есть задатки к внушению – с помощью особенностей чакры вселять, рождать эмоции в противниках; свои жалкие навыки девушка в своё время потеряла и так и не смогла возродить. Да и огонь в этом плане мало полезен, лишь затмить гневом расчёт, а вот лёд…

Лёд – это страх.

Смертельный ужас, что сковывает сознание.

Благо, у Юсуи уже как минимум тысячелетие нет истинных мастеров.

А ещё в голову пришло, что большие серые глаза, не осквернённые тёмным пятном зрачка и тёмные волосы – красивое сочетание.

– Я рада, – легко ответила Ёко и, чувствуя облегчение, улеглась обратно на пыльную землю. По её прикидкам, сейчас было уже где-то восемь. Девушка улыбнулась.

Хорошо…

Время пролетело незаметно.

– Так что там про облики? – Гаара, наконец, отделался от второго тануки.

Подобревшая Шио решила вернуть нить объяснений обратно себе. Да и как-то оно… надёжней. И спокойней.

– У хвостатых есть четыре, – она подняла руку со сжатыми в кулак пальцами, чтоб разгибать их на каждое слово, – облика: человеческий, фантомный, боевой и высший. Думаю, что такое человеческий, – девушка разогнула указательный, – понятно и так… А ещё он удобный, практичный, не тратит энергию и является «основным», хотя не вам мне это говорить. Далее, – средний палец присоединился к указательному, – следует фантомный. Хм… Этот… облик схож с состоянием берсерка, при плохом контроле чакры и наличие опасности срабатывает инстинкт самосохранения и прийти в себя очень трудно. Это… чакре словно бы не хватает места в теле и она начинает просачиваться сквозь кожу…

– Короче, фантомный облик – злоебучая хрень, от которой отрубаются мозги, – высказалась Сейрам, как ей казалось, точнее. – Но иногда – удобно.

– Хачи-сан говорит так грубо… – пробормотала Хината.

И самое неприятное – Ёко ничего не могла сказать против, так чистая правда.

«Злоебучая хрень».

В это самый момент Гаару вдруг осенило. Собаку вспомнил и лес, и лоскуты кожи, и горящие бесформенные провалы глаз, и опаляющую – злым жаром, чёрнильным отвращением – неуправляемую мощь...