Хвост тоже имелся, но совсем не похожий на хвосты Шио. Скорее, птичий, пучок длинных, до земли, и прямых хвостовых перьев, начинающихся от низа поясницы, у самой кромки брюк. Не внимая в подробности анатомии, Хьюга несмело попробовала ими шевельнуть. Отзываясь на нервный импульс, хвост смешно, по-бунтарски так распушился, а крылья пару раз махнули сами собой, будто им было скучно. Девочка неловко всплеснула руками и чуть не потеряла равновесие вновь. В этот момент она заметила, что один из хвостов Шио качественно отличатся от остальных: он был каким-то потрёпанным, даже облезлым, шерсть была реже, темнее и не обладала здоровым блеском.

– Шио, а это... ой, я так рассматриваю...

– Да ничего, – шатенка поймала хвост рукой. – Он у меня того... ущербный. Точнее, лишний.

Кицунэ развернулась, и Хината смогла наскоро пересчитать остальные хвосты: пышные, красивые, наверняка, гордость хозяйки.

– Понимаешь, обычно число хвостов может увеличиваться только по мере взросления, но из-за сильного стресса может образоваться ещё один... – она отпустила несчастный хвост. – И ладно, если второй или третий, но вот лично мне этот здорово мешает, так как я не могу полностью контролировать такой объём чакры. Это как нести переполненную тарелку супа во время тайфуна – рано или поздно что-нибудь да выльется. К тому же...

– Десять хвостов?!!

– Ох...

Ёко втянула голову в плечи. Оборачиваться не хотелось, так как в голосе Шукаку было искреннее возмущение несправедливостью бытия, но девушка себя пересилила. Шерсть тануки стояла дыбом, хвост воинственно распушился, а чёрный крестообразный зрачок казался арбалетным прицелом.

Впрочем, плохое сравнение.

Шио лишь один раз держала в руках арбалет.

– Десять хвостов... – несколько угрожающе.

Шаг вперёд с его стороны.

Девушка, сдрейфив, попятилась.

– А то я думал, как ты ухитрилась освоить Огненную купель... у тебя ж даже с десятой попытки не вышло... Ещё и песок расплавила...

– Слушай, я могу всё объяснить...

– Ши-и-ио-о-о!!!

– Уа!

Шатенка позволила себе по девчачьи взвизгнуть и дала дёру. Шукаку, забыв о техниках и песке, с воплями устремился следом.

На это представление Гаара никак не отреагировал, в отличие от Сейрам – странной, рогатой и с щупальцами, босой Сейрам – которая тряслась в приступе надрывного хохота. Во-первых, он знал количество хвостов Шио ещё с их боя один на один, когда песок закрыл их ото всех, а кицунэ ранила себя непонятной печатью; тогда чакровый вариант лисьих хвостов раскрылся веером над её головой, и у Собаку было достаточно времени, чтобы пересчитать, хоть он тогда и не понял, зачем такая скрытность от Шукаку. Во-вторых, парень не видел в этом ничего такого. Шио же сказала, что десятихвостые бывают, хоть и редко.

В-третьих же...

Хината.

Сначала он её не узнал. Перья и снежная белизна кожи ослепили, нетающий иней на волосах, в которых играло солнце, напоминал волшебную пыльцу из глупых сказок, что читались не ему, и был лучше любого украшения.

Четырёхкрылый ангел, о которых Гаара не слышал, а если б услышал – не поверил, ведь красоты зимы и контрастов ни он, ни Суна не знала. То же, что он видел сейчас, заставило сердцебиение на секунду замереть, а его самого – тупо уставиться на изгиб больших, в человеческий рост, крыльев и изящные руки.

Внезапно ангел обернулся и смущённо сказал, кивая на его уши и хвост:

– Эм... тебе идёт. И глаза тоже.

Девушка, девочка, ангел смутилась ещё больше, так как осознала, что это был в некотором смысле комплимент внешности, а Собаку очнулся и вспомнил её имя.

Хината Хьюга.

Что это с ним такое?

– Что с глазами?

– С глазами... сейчас, – Хината завертела головой, ища что-то, и, обнаружив искомый предмет рядом с собой, взяла в руки зеркало, разворачивая к нему рабочей поверхностью. – Вот.

Отражение взирало на Гаару взглядом с чёрными, как у Шукаку или Хачи, белками, а дополняла картину сетка трещинок, расползшаяся от тёмных кругов.

Интересно.

Истеричные крики Шио и Шукаку постепенно удалялись под звук ломающихся ветвей, и вскоре исчезли совсем. Хьюга отложила зеркало, еле удержавшись на ногах. При этом она неуклюже взмахнула крыльями, которые, кажется, с непривычки здорово ей мешали.

Юмия, намеренно шумя, подошла ближе, растянулась на уже нагревшейся от солнца земле и, прикрыв глаза, раскинула руки, держа в одной шляпу. Собаку невольно заострил внимания на коротких парных рожках, костяной чешуе и крупной змее, которая быстро сориентировалась и переместилась с плеч на впалый живот. Тут же, как по команде, откуда-то с негромким характерным шорохом появились ещё семь – близнецов первой – и устроились на теле хозяйки кто где: возле ног, обвили руки, лодыжки...

– Что ты делаешь? – спросил Гаара.

– Мы греемся, – змея на животе шевельнулась. – Змеи – холоднокровные. Нам нужно тепло, хоть здесь и слишком светло...

Подтверждая свои слова, восьмихвостая положила на верхнюю часть лица шляпу, прячась от лучей. Чуть поодаль Сейрам устроилась в тени, не желая сушить щупальца: им хоть ничего не будет, но ощущение не слишком приятное.

– И что теперь? – Хьюга устроилась на камне, следя за хвостом, чтоб не прижать перья.

– Будем ждать гостей.