Это и были змеи. Чешуя восьми тел заблестела на утреннем солнце, стоило только туману развеяться, лучи высветили тонкий чёрный узор на светло-серых изогнутых спинах. Рептилии ластились к рукам Юмии и обвивали её тело – но её ли? Пепельное, как змеи; руки, плечи, шея, часть спины и боков затянулись в подобие крупных чешуек, однако те были плотнее и гораздо больше, а татуировка на плечах – истаяла, исчезла. Зато лиловые «тени» на веках, наоборот, удлинились, а острые концы вытянулись вдоль переносицы. Резинка в хвосте не выдержала, как и у Хачи; на голове с двух сторон появились парные костяные наросты-рога, не в пример Сейрам, но вполне реальные, белые, скруглённые.

Девушка задумчиво посмотрела на свои руки и негромко щёлкнула языком. Словно по сигналу, змеи с тихим шуршанием уползли в сторону рощицы и скрылись в траве, лишь одна, с виду пригревшись, осталась на плечах Орочи.

Страх отступил: Хьюга почувствовала, как его тиски с лёгкостью разжались. После чего моментально возникли вопросы, хотя девочка взгляд отвести не могла.

– Что... это за змеи?

– Змеи... – Шио задумчиво наклонила голову. – Понимаешь, «хвосты» – это очень условно. Да, у большинства это действительно хвосты, однако на практике это может быть что угодно: щупальца, крылья, дополнительные конечности... В редких случаях «хвосты» отделены от тела и могут представлять из себя отдельных существ, впрочем, их сознание, если и есть, то весьма условно... Честно говоря, у меня самые обычные хвосты, мне трудно объяснить.

В глазах Хинаты загорелось любопытство. Это чувство, полудетское такое, было с ней практически постоянно около недели и усиленно сражалось с испугом и неверием, побеждая и придавая уверенности.

– А ты... – осторожно начала она.

– Я? Я могу, – Ёко для пущей убедительности приложила руку к груди. – Хотя не очень хочу, но! – могу.

– Нет, если ты не хочешь...

– Да я не в том смысле не хочу, долго объяснять, – девушка покачала головой. – Ладно, только затем – твоя очередь, – Хьюга втянула голову в плечи. – И лучше отойди... У нас чакра противоположная, тебе потом труднее будет.

Сказав это, кицунэ потянулась и, видимо, решила сама отойти на приличное расстояние.

Три шага.

Десять шагов.

Одиннадцатый оставил дымящийся след сажи на земле.

Уши широкие, как у зверей, все в мягком мехе, мягкие и подвижные. Гаара мог спокойно прижать их к голове, а ещё они чуть поворачивались на громкий звук. Осознавать то, что эти уши – его собственные, было странно.

Впрочем, у Собаку было мышление, как у ребёнка, не удивление – но интерес. Не замечая мир из-за постоянных мучений, теперь он принимал его таким, каким видел.

Хвост слушаться не хотел. Он, этот хвост, был не пушистым, но шерсть, которая делилась на большие пряди с тёмными кончиками, была довольно длинной и, если так можно сказать, объёмной. В конце концов, Гаара просто поймал его рукой и стал разглядывать.

Шукаку прыснул.

Их внешний вид во многом был схож: одинаковые уши, одинаковые хвосты, – только у Собаку шерсть была с явным красным отливом, а тонкий узор на хвосте вырисовывался чёрным, а не тёмно-синим.

Старший тануки, до этого не без удовольствия метавший хвостом пыль по земле, вдруг встрепенулся и, навострив уши, оглянулся в сторону покинутого полигона. Затем шкодливо наклонил голову на бок и бесшумно нырнул в заросли. После секунды-другой колебаний, Гаара осторожно последовал за ним.

Пламя было красиво настолько, что в пору было не дышать, лишь бы уловить всё каждой клеточкой замершего тела. Огненный смерч то ли чакры, то ли реальный взвился вокруг Шио в небо; любой другой не выдержал бы жара, не смог бы выдержать, но кицунэ лишь запрокинула голову вверх и раскинула руки.

Ёко потянулась к облакам....

Это была птица; многохвостый призрачный орёл или сокол невероятных размеров с горящими золотыми перьями, который яростно, будто нападая, обрушился с небес на казавшуюся крохотной фигурку Шио и увлёк на неё живой огонь. В одно мгновение то место, где стояла девушка, превратилось в гиблую купель рыжего пламени; от ударной волны, которая возникла, когда птица ушла в землю, исчезнув, Хината невольно ошатнулась и закрыла глаза рукой, уберегая драгоценное доджитсу и лицо, но воспоминание о прикосновении ледяных рук сестры-близняшки и снежной пустыне стали своеобразным щитом.

К счастью, жжение появиться не успело. Хьюга вновь посмотрела туда, где только что был ад. Но уже всё стихло.

У Шио появились пушистые звериные уши замест человечьих, покрытые тёмно рыжей порослью шерсти, и множество хвостов. Хинату вдруг осенило, хотя это и было очевидно – лисьи. Шатенка махнула рукой, хвостики качнулись, когда она повернулась.

Честно говоря, с такого расстояния Хьюга не должна была увидеть полыхающую красным радужку и вытянутый, как у кошки, зрачок, но почему-то разглядела. В груди что-то колыхнулось, лёгкое, как первый снег и тополиный пух, дёрнуло от и к кицунэ...

Словно ответ на что-то.

Резонанс.

Немного подождать – а это он всегда умел – было верным решением, ведь зачем искать буйную кицунэ с лицом своего отца, его напарника, когда костёр её чакры полыхнул так ярко, так неуправляемо?

Кажется, Шио так и не научилась до конца контролировать лишний хвост.

Мужчина неодобрительно покачал головой. Даже для посредственного сенсора это как маяк в тёмную ночь.

И для него тоже.

Чтоб развеять наложенную на часть стены технику не нужно было печатей. Ни один шиноби, что вздумает здесь пройти, не обнаружит ни одного пера.