– И всё?

– Пока да.

– И тебе нужно моё согласие?

– Примерно. Не могу же я тебя заставить? Ни генджитсу, ни нинджитсу... Мне не нужна послушная кукла в кресле Каге. Нужен готовый на сотрудничество человек, не тупой и не слишком привязанный к селению. Тебя я тупым не считаю. Хоть тебе и тринадцать лет, но я могу назвать тебе многих взрослых глупее, тебя не интересуют деньги и власть... И ещё, – она поймала рисинку на дне пустой тарелки и щелчком отправила её в стену. – Ты не похож на неуправляемого психа-убийцу.

После этого девушка шумно выдохнула и устало откинулась на спинку стула, словно то, что она только что сказала, далось ей нелегко. Гаара ждал, что она скажет что-то ещё, но Шио молчала. А когда у не евшего сегодня Собаку предательски заурчало, Ёко засмеялась вновь.

Гаара не знал, сколько времени они сидели. Парень чувствовал, что мог бы уже давно уйти, но ему не хотелось да и некуда было идти, не к брату ж с сестрой, а на голодный желудок еда оказалось достаточно сносной.

Ёко много болтала. Девушка рассказала ему про Орочимару, потом её понесло в политику, после она упомянула странную организацию Акацуки, которых можно опознать по красным облакам на чёрных плащах... Её голос служил успокаивающим нейтральным фоном.

Ещё Собаку не покидало непонятное ощущение, что он очень хорошо и давно знает Шио, но, в то же время, не знает вовсе. Однако, сколько он не пытался найти в памяти её образ – ничего не было.

Пусто. Они никогда раньше не встречались.

Время шло.

На улице было прохладно и темно. Одинокий фонарь так и не зажёгся вновь, а ночь давно вступила в свои права. Мрак сглаживал острые углы на видневшейся вдалеке скале Хокаге, и из-за этого лица Каге казались живыми.

Здешняя ночь не была похожа на ночь в родной пустыне. Там холодней, тише, и слышатся призрачные шорохи барханов, а небо кажется гигантским куполом. В Конохе же было много деревьев, и их листва тихо шелестела; где-то стрекотали цикады.

Шио сунула руки в карманы и, жестом поманив за собой Гаару, медленно пошла вдоль домов. Её сандалии шумно шаркали, и что-то в этом было смешное.

– Возможно, то, что я спрошу, это слишком личное, – тихо сказала она, спустя пять минут такой прогулки, – но почему ты выбрал своим смыслом жизни убийство людей? Ты бы мог выбрать всё что угодно, но выбрал это. Почему?

Собаку не ответил. Он слишком давно принял это решение и что ей ответить, не знал. Тогда в голове стучало: «Убить, убить, всех убить», – и слово «выбрал» было неверным для мальчишки, которым управляли жгучая ненависть и детская обида.

– Предпочту не отвечать, – сухо, но спокойно.

Ему слишком давно не было спокойно, поэтому он сполна наслаждался растекающимся в груди ощущением обволакивающего тепла, будто Шукаку махнул на всё когтистой лапой и оставил его на время.

Ёко легко восприняла его отказ отвечать.

– Дело твоё, – она остановилась, запрокидывая голову к звёздам. – Знаешь, я тут жила... не так уж и много времени, но потом кое-что произошло, и мне до сих пор порою хочется сжечь каждый дом здесь...

В её раскрытых пальцах вспыхнул яркий огонёк. Стоило только поднести его к сухим ветвям, чуть помочь, направить, и бушующий пожар охватит всё селение.

– И всё будет гореть… – мечтательно продолжила она. – Люди будут паниковать, спасать имущество, семьи и себя… Шиноби будут пытаться вывести гражданских и выбраться сами. Но всё бессмысленно, огонь святой Аматерасу* пожрёт всех. А я буду смотреть и улыбаться, – и тут она действительно улыбнулась. – И смеяться, я могла бы смеяться, громко и весело, а ещё некоторых я бы сама убила, голыми руками. И их бы кровь текла, капала бы на землю и испарялась от жара… А на моих ладонях бы осталась, чтоб я чувствовала её. Всё догорит, крики стихнут… Скрытая деревня Конохагуре но Сато исчезла бы раз и навсегда. А я бы разулась и начала танцевать на ещё горячем пепле. Радостно и хорошо было б мне, и некому было бы меня осудить.

Шио прикрыла глаза. Пламя в её ладони освещало снизу вверх её лицо, украшая его тенями и превращая в маску демона, а Гаара смотрел на огонь и отчётливо видел и слышал всё то, что она только что сказала.

Бегающих в панике людей.

Крики.

Стоны.

Полыхающие дома и умирающие деревья.

И смеющуюся безумным смехом Шио; босые ноги в мёртвом сером пепле, руки в алой жиже по локоть.

Но Ёко взмахнула рукой, шарик огня исчез, а улица вновь погрузилась во тьму.

– Но этого не будет. Я не сделала этого раньше, когда злилась и была поражена горем, и не собираюсь делать в будущем. Может, и к лучшему.

Собаку не собирался спрашивать, зачем она всё это ему рассказала. А вскоре Шио по-приятельски махнула ему рукой и исчезла в лабиринте улиц Конохи. Остаток ночи Гаара провёл в одиночестве и волнении.

Рассвет.

День экзамена наступил.

– Ну, где же она?!

– Шио придёт.

– Но уже почти три!

Сейрам ходила туда-сюда так быстро, что её плащ не всегда за ней успевал, и имела все шансы протоптать дорожку в грунте. Шио сама назначила встречу на два часа дня, но их с Юмией ожидание скоро потянет на целый час.